Загадка "неправильной" даты

Посмотрев телесериал «Мастер и Маргарита», я заспорил с приятелем. Тот утверждал, что действие фильма отнесено к 1935 году. «Не может быть! – горячился я, – Владимир Бортко точен в своих экранизациях». Вернувшись домой, я вновь поставил диск с записью фильма. Приятель не ошибся – события в сериале действительно были датированы 35-м годом. Но ведь действие книги происходит в 29-м году! Зачем авторам фильма нужно было менять 29-й год на 35-й? Несколько дней я ломал над этим голову. А потом меня осенило… 

Я заново пережил то ощущение недосказанности и тайны, которое возникло у меня после первого прочтения романа. Это забытое ощущение было связано с образом мастера.

Что мы знаем о Мастере

Итак, что нам известно о нем? При первом его появлении нам показывают бритого темноволосого человека «примерно лет тридцати восьми». Этот человек рекомендуется Мастером (фамилии у него больше нет) и надевает на голову «черную шапочку с вышитой на ней желтым шелком буквой «М».

Далее выясняется, что Мастер – «историк по образованию... еще два года тому назад работал в одном из московских музеев, а кроме того, занимался переводами», поскольку знает английский, французский, немецкий, латинский, греческий и, немного, итальянский. Выиграв по облигации сто тысяч рублей, он бросил службу в музее, переехал на Арбат и «начал сочинять роман о Понтии Пилате».

Переезд на Арбат, как явствует из текста романа Булгакова, состоялся зимой. Весной Мастер встретил Маргариту, в августе роман о Понтии Пилате был закончен. В конце августа – начале сентября Мастер делает попытку его опубликовать, в результате которой развернулась газетная травля автора романа. Разгромные статьи не прекращались, вероятно, их было немало, и это странно, потому что роман Мастера нигде опубликован не был (просьба Маргариты простить ее за совет напечатать отрывок свидетельствует лишь о попытке Мастера опубликовать именно отрывок, а не весь роман). Если кто-то из редакторов счел поступившую рукопись враждебной, достаточно было бы одного отклика – доноса в ОГПУ. Осенью Мастер знакомится с журналистом Алоизием Могарычем, проявившим к нему большой интерес. Могарыч читает роман полностью, «от корки до корки». В октябре Мастер почувствовал себя затравленным и больным, а в конце октября его арестовали.

Слова «арест» в романе Булгакова нет, но как прикажете понимать следующий текст: «...ко мне в окна постучали»? И дальше: «...в половине января, ночью, в том же самом пальто, но с оборванными пуговицами, я жался от холода в моем дворике... в комнатах моих играл патефон».

Очевидно, что арест Мастера был вызван доносом Алоизия Могарыча о хранении Мастером нелегальной литературы (интересно – какой?), а не разгромными статьями в газетах.

Итак, «постучавшие» люди куда-то увели Мастера, откуда он появился через три месяца в пальто с оборванными пуговицами. Понимать это можно лишь как завуалированное описание ареста и последующего, относительно скорого освобождения. Той же холодной январской ночью Мастер оказывается в психиатрической лечебнице, где и рассказывает свою историю Ивану Бездомному уже в мае.

В мае какого года? Большинство исследователей сходятся на том, что «московское» действие романа разворачивается в мае 1929 года. Также есть версия, что время действия надо датировать 1930 годом.

Теперь попробуйте провести эксперимент. Спросите своих знакомых, за что был арестован Мастер, и девять из десяти скажут вам – за то, что написал роман и попытался опубликовать его. 

А что, собственно, крамольного содержится в романе Мастера? Роман этот, по сути, исторический. «Апологии Иисуса Христа» в нем нет никакой, нет и самого Христа. Есть персонаж Иешуа Га-Ноцри, имеющий мало общего с евангелическим Иисусом. История Иешуа рассказана с откровенно еретической и антицерковной точки зрения. Подобная «апология Иисуса Христа» в Средневековье закончилась бы сожжением ее автора на костре. Не пришло же в голову Берлиозу написать донос на Ивана Бездомного за то, что в его поэме Иисус получился «ну, совершенно живой». Да и 1928–1929 годы – это еще не время повального террора в писательской среде. В 1935 году (куда отнесено время действия в телевизионном сериале) репрессии, вызванные романом Мастера, выглядели бы более правдоподобными.

Похоже, что Булгаков перенес на Мастера свой горький опыт конфискации «Собачьего сердца», снятия из репертуара театральных постановок, травли после публикации отрывка из пьесы «Бег»... Это для Булгакова 1929 год был «годом катастрофы». Но ведь Мастер не написал ничего похожего на сатирические и остросовременные творения Булгакова – ни «Белой гвардии», ни «Дьяволиады», ни «Собачьего сердца», ни «Роковых яиц»...

Показательно, что Иван Бездомный, находящийся в самой гуще литературных событий, с трудом припомнил травлю Мастера, а фамилию его вспомнить так и не смог. Нет, что-то здесь никак не вяжется. Да и сам Булгаков оставил нам ключ к пониманию истинных причин ареста Мастера – «жалоба с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу». Очевидно, эти причины надо искать в других, не связанных с писательством сторонах его жизни.

Суммируем еще раз скудные сведения о Мастере. Он профессиональный историк и переводчик, знает несколько языков, в том числе и древние, живет в Москве, работает в музее, любит розы, собрал большую библиотеку («купил книг... громадная комната... книги, книги...»), обладает способностью интуитивного постижения истины («как я угадал!») и внушения (меняет образ мыслей Бездомного), знаком с апокрифической литературой гностического толка, интересуется оккультизмом (по рассказу Ивана мгновенно «вычисляет» Воланда и жалеет, что не встретился с ним).

За что мог быть репрессирован подобный человек в 1928 или 1929 году в Москве? «Да за что угодно!» – скажете вы сердито и будете правы.

Репрессивная машина ОГПУ–НКВД–МГБ была хорошо управляемой. Карательные органы действовали по четкому плану – сегодня истребляем священников, завтра – троцкистов, послезавтра – кулаков, на третий день – правую оппозицию, потом чистим писателей, потом чистим военных, потом – врачей, потом... потом... потом... 

Московские тамплиеры

В 1929–1930 годах ГПУ производило разгром тайной организации московских тамплиеров орден Света. «Роза Мира» Даниила Андреева выросла не на пустом месте. В 20-е годы Москва была приютом множества обществ гностического, оккультного и парамасонского толка. Одним из самых влиятельных был кружок розенкрейцеров, созданный в 1922 году Владимиром Шмаковым, автором фундаментальных оккультных исследований «Священная книга Тота», «Пневматология», «Закон синархии». В числе прочих заседания этого кружка посещали философ Павел Флоренский и филолог-языковед Всеволод Белюстин. Последний долгое время работал переводчиком в Наркомате иностранных дел и обладал глубочайшими знаниями в области оккультизма, за что его считали воплощением графа Сен-Жермена, «московским Сен-Жерменом». Большинство членов ордена розенкрейцеров принимали участие и в деятельности тамплиерского ордена Света.

У истоков ордена Света стоит Аполлон Карелин – интереснейшая и малоизвестная личность. Потомственный дворянин (дальний родственник Лермонтова), Карелин примкнул сначала к народовольцам, потом к анархистам. После подавления Московского восстания 1905 года бежал за границу. Во Франции организовал федерацию анархистов-коммунистов под названием «Братство вольных общинников». Там же, во Франции, он был принят в орден тамплиеров и вернулся в Россию летом 1917 года с задачей вести работу по созданию «Восточного отряда тамплиеров». Среди анархистов Карелин был второй после Кропоткина по влиянию и авторитету фигурой. Однако в отличие от Кропоткина принадлежал к течению «мистических анархистов».

Как пишет исследователь оккультного движения в Советской России Андрей Никитин, «Карелин был... человеком глубоко верующим, хотя вера эта не имела ничего общего с православием или католичеством и носила антицерковный характер». Далее Никитин отмечает, что Карелин следовал заветам Христа и подражал первым христианам. Интересно, что Карелин поддерживал дружеские отношения с секретарем ЦИКа Авелем Енукидзе и на заседаниях ВЦИКа добивался отмены смертной казни. В 1926 году после смерти Карелина лидером ордена Света стал преподаватель математики Алексей Солонович.

Руководимый Солоновичем орден активно пополнялся новыми членами, в том числе и молодежью, и развернул широкую пропагандистскую деятельность. Членами неотамплиерского ордена были заместитель заведующего музеем Кропоткина Дмитрий Бем, мхатовец Юрий Завадский, режиссеры и актеры Рубен Симонов, Валентин Смышляев, Михаил Астангов, литературовед Дмитрий Благой, скрипач Большого театра Мазель...

Одним из основных центров ордена Света (наряду со 2-м МХАТом и студией Вахтангова) был музей Кропоткина, где языковед и член ордена Николай Ланг организовал вполне легальный Библиографический кружок для изучения работ Бакунина и Кропоткина. С ареста Ланга 5 ноября 1929 года ОГПУ начало разгром ордена Света. Основная волна репрессий произошла в сентябре следующего года, когда были арестованы Солонович и все активные члены ордена, кроме актера Смышляева.

Не чудится ли вам что-то знакомое? Давайте-ка еще раз вернемся к тем сведениям, которые нам были сообщены о Мастере, и попробуем сопоставить их с фактами деятельности неотамплиерского ордена.

Место действия (Москва) и время (1928–1930 годы) совпадают. Мастер – историк по образованию и переводчик. Отметим, что Николай Ланг окончил Институт живых восточных языков (впоследствии преобразованный в Институт востоковедения). Переводчиком работал «московский Сен-Жермен» Белюстин, знавший, как и Мастер, несколько языков.

Булгакову удобно было сделать своего героя историком. Будь Мастер, например, актером, его замкнутый образ жизни был бы труднообъясним. Логично к тому же, что историк работает в музее. Напомню, что музей Кропоткина был одним из основных центров деятельности мистических анархистов и ордена Света. В музее работал Библиографический кружок, руководимый Лангом. Арест Николая Ланга произошел 5 ноября, Мастер же был арестован в конце октября – совпадение довольно точное. Через три месяца, в пальто с оборванными пуговицами, Мастер был освобожден. Юрий Завадский, член ордена Света, также был выпущен из Бутырской тюрьмы через несколько месяцев после ареста. Дело в отношении Завадского было прекращено стараниями Енукидзе и Станиславского. 

Продолжим наше сопоставление. Мастер любит розы, причем упомянуто это Булгаковым не вскользь, а сообщается в одной из центральных сцен – во время первой встречи Мастера с Маргаритой. А вот отрывок из показаний Завадского: «Карелин... меня заинтересовал своей философией... Белая роза – его любимый цветок – часто стояла у него на столе. Карелин рассказывал легенды...» Белая или красная роза использовались во время обряда посвящения в рыцари ордена Света.

Разбогатев, Мастер накупил множество книг. В 1877 году в Германии стараниями библиотекаря Мерцдорфа были опубликованы три тайных статута ордена тамплиеров, скопированных в архивах Ватикана. В параграфе 28 Statuta secreta Electorum говорится: «В каждом доме (подразумеваются дома «избранных») следует завести библиотеку, в состав которой кроме Библии... должны входить произведения Иоанна Эриугены, Ансельма Кентерберийского, Абеляра... и, наконец, недавно запрещенные… сочинения магистра Амалика де Бена...» Жаль, что сгорела библиотека Мастера, и никогда нам уже не узнать, были ли в ней сочинения Ансельма Кентерберийского и Амалика де Бена! Но то, что в ней хранились апокрифические книги и сочинения христианско-гностического толка – нет никакого сомнения. Содержание романа Мастера свидетельствует об этом. Очевидно, что и оккультные знания были для Мастера не за семью печатями, что вполне естественно, если верно наше предположение о том, что он принадлежал к кругу людей, связанных с неотамплиерским или неорозенкрейцерским орденом.

Разумеется, я не утверждаю, что Мастер «списан» Булгаковым с фигуры Николая Ланга, Юрия Завадского, Всеволода Белюстина или иного конкретного человека. Я лишь предполагаю, что в портрете Мастера нашли отражение различные черты образа мыслей, деятельности и биографические детали некоторых реально существовавших членов оккультных сообществ. С большой долей вероятности можно утверждать, что Мастер – собирательный образ московского мистика, члена тайного ордена, действовавшего во второй половине 20-х годов.

За что был арестован Мастер? 

Вернемся теперь к тексту романа «Мастер и Маргарита» и попробуем ответить на вопрос: за что был отправлен на казнь Иешуа Га-Ноцри? Понтий Пилат «не нашел состава преступления» в религиозных воззрениях бродячего философа, но смертельными для Иешуа оказались следующие его слова: «...всякая власть является насилием над людьми и... настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Именно на это признание и провоцировал Иешуа Иуда, попросив «высказать свой взгляд на государственную власть».

Позвольте, но ведь этот взгляд Иешуа полностью совпадает с программными заявлениями мистического анархизма! Давно подмечен параллелизм персонажей, действующих в различных «мирах» романа Булгакова. Образам Иешуа–Иуда соответствует, с изрядной долей снижения, пара Мастер–Могарыч. И в этом параллелизме содержится один из ключей к тайнам романа, вольно или невольно оброненных Булгаковым. Вернее, один из слепков, по которым можно попытаться эти ключи восстановить.

Мастер был арестован по обвинению в хранении нелегальной литературы. А вот выдержка из «Обвинительного заключения» по делу № 103514 на членов ордена Света: «В... книге «Бакунин и культ Иальдобаофа»... А.А.Солоновича, нелегально распространявшейся среди членов ордена и знакомых лиц, высказываются следующие мысли: «Принцип власти привит человечеству, как болезнь... От властолюбия надо лечиться...»

И далее в том же «Обвинительном заключении»: «В распространявшихся среди членов анархо-мистических кружков рукописях мистического содержания, между прочим, пишется: «...государство – опиум для народа. С понятием «государства», какого бы то ни было, неразрывно связано понятие «насилия» – насилия над обществом, над личностью, над индивидуальностью...».

Понятно теперь, какого рода «нелегальная литература» могла храниться у Мастера. Причины казни Иешуа и ареста Мастера совпадают. Мало того, совпадают и их «политические» воззрения, если предположить, что Мастер – член тайного неотамплиерского или иного мистического московского ордена.

Теперь рассмотрим немногие известные нам из текста Мастера «религиозно-философские» взгляды Иешуа. «Бог один, в него я верю», «злых людей нет на свете», «настанет царство истины», «смерти нет», «казни не было». А вот Бафометова молитва, которая читалась при посвящении тамплиеров в капитул «утешенных»: «Один Господь, один алтарь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, и каждый, кто призовет имя Господа, спасен будет». При приеме в капитул «избранных» посвящаемый клянется, что «он верует в Бога Творца и его единородного Сына, Вечное Слово, которое никогда не рождалось, не страдало, не умирало на кресте...». Мы видим, что герой Булгакова (и Мастера!) высказывается вполне в духе тайных воззрений рыцарей-тамплиеров.

А что это блеснуло в тексте первой главы булгаковского романа? Не поленимся нагнуться и подобрать еще один оброненный автором где-то близ скамейки у Патриарших прудов ключик – золотой, драгоценный. «...Портсигар... был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник». Это портсигар Воланда.

Автор «Булгаковской энциклопедии» Борис Соколов считает, что одним из прототипов образа Воланда послужил граф Калиостро, Великий копт. Тепло, но не горячо. Граф, да не тот. По воспоминаниям современников, именно такой портсигар – золотой, с бриллиантовым треугольником на крышке – был у Великого розенкрейцера, графа Сен-Жермена.

Воланд, производя впечатление безумца, упоминает о своем разговоре с Кантом, о присутствии на балконе у Пилата... Но ведь это граф Сен-Жермен позволял себе в разговоре небрежно упоминать о своем личном знакомстве с давно умершими знаменитостями. Это Сен-Жермена видели живым и здоровым много лет спустя после его «смерти», так что именно он мог бы повторить вслед за Воландом: «Лет через триста это пройдет».

«Немец, англичанин, француз, поляк» – пытаются определить национальную принадлежность Воланда Берлиоз и Бездомный. Точно так же неизвестна и национальность Сен-Жермена. Наиболее распространенная версия утверждает, что он – сын венгерского короля Ференца Ракоци. Однако знаток европейской генеалогии Лоренс Гарднер считает Сен-Жермена внебрачным сыном королевы Испании Марии Анны от адмирала Кастилии Хуана де Кабрера, герцога Риосеко. Некоторые полагают Великого розенкрейцера посланцем махатм, населяющих загадочную Шамбалу...

Если моя догадка верна и Сен-Жермен действительно явился одним из прообразов Воланда, возникает резонный вопрос: зачем это надо было Булгакову?

Не для того ли, чтобы протянуть еще одну ниточку, связывающую героев его романа с реальными персонажами мира мистики и оккультизма? Напомню, что виднейшего московского мистика, розенкрейцера Всеволода Белюстина принимали за воплощение графа Сен-Жермена.

Подведем черту. Я чувствую, что давно уже на устах читателя трепещет возглас: а не слишком ли много знал Михаил Булгаков?

В последнее время мелькают намеки на принадлежность Булгакова к тайным обществам. Есть даже осторожные упоминания о том, что «по некоторым признакам» его можно причислить к членам ордена Света.

Так ли на самом деле – не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Если Булгаков и участвовал в деятельности ордена, то очевидно, что к моменту массовых арестов московских неотамплиеров он уже отошел от активной в нем работы.

Однако обращает на себя внимание уровень проникновения оккультизма в театральную среду Москвы. МХАТ, студия Вахтангова, Большой театр – это места возможных знакомств и контактов Булгакова с членами ордена Света. Писатель формально мог и не состоять в какой-либо тайной организации, но знать об их существовании мог вполне. Интерес Булгакова к оккультизму неоспорим.

Сам он подчеркивал в письме к правительству: «Я – писатель мистический»...

Все новости