Нити судьбы

Семейно-родовая память во многом определяет нашу жизнь. До буквальных совпадений!
К примеру: деда раскулачили, а его правнук все никак не наладит собственный бизнес —
то рейдеры навалятся, то от коррумпированных чиновников житья нет… Или: бабка всю жизнь терпела мужние побои, сколько выкидышей из-за них перенесла, а у ее внучки — стойкое бесплодие.
Доцент кафедры социологических наук Кемеровского госуниверситета Лариса Логунова уверена: эти «совпадения» не случайны!
В защищенной недавно докторской диссертации она убедительно доказала: семейно-родовая память работает как программа социального наследования. Иначе говоря: прожитый предками
сценарий жизни раз за разом повторяется в следующих поколениях.
Серьезный ученый, исследовавший около 650 семейно-родовых историй жителей Кузбасса, она на обширном фактическом материале убедилась: такая вещь, как «судьба», действительно существует.
Можно ли ее изменить, подправить?
Об этом и разговор.

— Лариса Юрьевна, а как вы вообще пришли к этой теме?
— Окончила Кемеровский институт культуры, преподавала в колледже мировую художественную культуру. Защитила кандидатскую по теме «Персонал-технологии адаптации студентов в социокультурной среде». И вскоре после этого стала преподавать в родном вузе. Читала курс по социологии семьи. Все шло неплохо несколько первых лет, а потом вдруг началась жуткая скукотища. Я поняла: все, что могу, я студентам уже сказала. Они ждут от меня каких-то важных вещей, а мне им дать нечего.
И тогда я в рамках учебной программы стала предлагать студентам собирать истории семей. Они записывали рассказы своих бабушек-дедушек, старших родственников, мы стали выстраивать генеалогические цепочки, фиксируя все главные события их жизни.
Меня очень поддержала в этих изысканиях мой научный руководитель, профессор Лидия Леонидовна Шпак.
И вот постепенно из обилия частных историй стали прорисовываться какие-то закономерности. Мы стали выстраивать геносоциограммы…
— А это что?
— Таблицы, на которых, кроме родства, фиксируются основные события жизни (рождения, смерти и причины смерти, свадьбы, болезни, браки-разводы, карьерные шаги и пр.). И эти геносоциограммы стали вдруг открывать нам просто какие-то мистические совпадения!
— Например?
— Например, приходит ко мне одна студентка-заочница и говорит: «Посмотрите — во всех браках (и по боковым линиям, и в прямом родстве на три колена назад) вторая беременность в нашем роду сопровождается несчастьем. Или мать гибнет, или ребенок. А я беременна. Вторым».
Понятно, что тут возможны два варианта развития событий. Или человек говорит себе: «Ну что? Видать, судьба такая!» Или берется переписать сценарий своей судьбы.
— А как?
— Это уже консалтинг, это моя, как говорится, кухня. Но в общих чертах: надо осознать проблему, сказать: «стоп, я себе такого не хочу!», и попытаться написать свой собственный сценарий. Важная деталь: поведение типа «отстрадаю, перетерплю» не работает. Будет все повторяться по кругу. Человек должен понимать: он пришел в этот мир с определенной миссией. Она — в том, чтобы пополнить свой род новой энергией, повести его по дороге любви, славы, благоденствия.
— Удивительные вещи вы говорите! Я помню, как в отрочестве отчетливо ощущала свою ответственность перед людьми, умершими до меня. Я думала: сколько же всем им пришлось перестрадать, чтобы на свет в результате всех комбинаций явилась я, такая прекрасная. Я же должна приукрасить жизнь самим фактом своего присутствия на земле!
— Именно. Правильное чувство. У древних греков было понятие «энтелехия» — это некая внутренняя сила, сгусток энергии родоначальника, который в потенциале оборачивается результатом. Наша задача эту энергию приумножить.
Когда я собирала материал, мне приносили много всяких семейных анекдотов, легенд, заговоров, молитв. Как правило — апокрифических, не церковных. Обратила внимание: почему-то во всех этих молитвах поминаются родственники «до пятого колена». Задумалась — почему именно до пятого? Стала искать разгадку — и выяснила: оказывается, по данным генетиков, именно в пятом колене происходит всплеск генетических характеристик. То есть психологические характеристики, наследственные болезни, особенности внешности и т.п. явственнее всего оказывают себя именно тогда — через четыре поколения.
— То есть моя внучка, скорее всего, будет больше похожа на мою бабушку, чем на меня или свою мать?
— Да. Или какая-то важная родовая информация будет передана именно ей.
— Лариса Юрьевна, ваши исследования, действительно обширные по обилию материала, строятся, как правило, на интервью, которые внуки или правнуки брали у своих бабушек. А где гарантия, что те ничего не приврали? Или добросовестно забыли, как оно там все было?
— Есть такая теорема Уильяма Томаса: «Если люди определяют ситуацию как реальную — она реальна по своим последствиям». То есть, не важно — так или не совсем так происходило событие в действительности. Важно, как оно переживалось респондентом, как запомнилось. Не бывает «объективной» картины мира. Картина всегда интер-субъективна, то есть состоит из множества индивидуальных «пикселей», частных мнений о произошедшем.
Есть такое понятие «социокоды», его ввел в науку социолог Михаил Петров. Социокод — это некое мифическое первособытие, которое подтвердить или опровергнуть трудно, но родовая память хранит его как нечто значимое.
Социокод нельзя игнорировать — иначе он может обернуться бомбой замедленного действия. Вот легенда о «Белой Хорватии», которая так сильна в народной памяти. Серьезные историки тысячу раз доказали, что не было никакой «Белой Хорватии». Однако простые люди во время военных событий 1990-х годов упорно рассказывали мне эту легенду происхождения хорватов. Была достаточно воинственная семья прародителей этой национальности, которая пришла на Южные Балканы и заставила местные племена жить по своим правилам. Но в дальнейшем историческая судьба хорватов не радовала их первыми ролями. Этот социокод, загнанный вглубь, не осознанный политиками в должной мере, обернулся войной на Балканах, распадом Югославии.
Я к тому, что семейно-родовой памятью нельзя пренебрегать: ее надо знать и уметь с нею договариваться. Ведь все мы в одной связке с предками и потомками. Мы ответственны перед теми и другими.
— А чем вы объясните такие таинственные вещи, как предчувствие дат? Я, например, пару раз в своей жизни точно ощущала: такое-то событие произойдет тогда-то. И точно — сбывалось!
— Эффект самореализующихся пророчеств — это тоже термин, принятый в социологии. И дело тут даже не в самонастройке, дело — в той самой информационной связи с родовой памятью.
Не раз, наверное, вам доводилось слышать про вещие сны. А вот случай из моей коллекции. Девушке очень хотелось знать, как погиб ее отец. В семье было известно, что на фронте, но при каких обстоятельствах? Она молилась о том, чтобы узнать о гибели отца. И однажды ей приснился сон: она в лодке, вокруг темная вода, взрывы снарядов. Рядом с ней плывет отец. Потом лодка врезается в берег — и все. Темнота.
А потом ей пришел ответ на запрос, сделанный в военные архивы: оказывается, отец погиб во время форсирования Днепра.
Иными словами, мы все знаем о своем прошлом и будущем, но не всегда можем подключиться к этому информационному багажу: это поле умеет себя защищать, чтобы не сделаться предметом манипуляций.
— Вопрос практический: а зачем мне, среднестатистическому человеку, изучать факты своей родовой памяти? Зачем знать события вековой, полуторавековой давности?
— Чтобы не жениться случайно на своей родственнице, к примеру. Чтобы закончить негативный сценарий (если они были в роду) и начать другой. Чтобы подпитываться энергией предков. Семейно-родовую память, как я уже говорила, можно внедрить в свое осознание, с ней можно договориться.
Вот пример. Нередко женщины жалуются: в нашем роду бабам с мужьями вообще не везло. Психологи начинают разбираться, и выясняется — там застарелые проблемы по линии отцы и дочери. И воспроизводится стереотип: женщина перекладывает свои проблемы в отношениях с отцом на отношения с любимым мужчиной. Тогда как есть методики мирного разруливания этого конфликта. Даже если отец и дед давно умерли.
— А еще какие сценарии из прошлого кузбассовцы к себе тянут?
— Сценарии отношения с деньгами. Много поколений подряд жизнь складывалась так, что быть зажиточным, состоятельным было… невыгодно. Точнее — небезопасно. Все равно ведь раскулачат. И человек выбирал из дилеммы «жизнь или кошелек», понятно, жизнь. Так формировался сценарий бедности.
Наследные болезни — следствие того же механизма. Скажем, чахотка (классическое сибирское заболевание!) — следствие чрезмерной духовности, следствие стремления переделать мир в соответствии с собственными нравственными представлениями о нем. Вот мир и защищается, как может, укладывая слишком рьяных борцов на больничную койку.
— Знаю, что вы писали в своей диссертации про «родовые проклятия»…
— А, это — гейс. В средневековье существовали запреты, кажущиеся порой совершенно немотивированными, смехотворными даже. Скажем: членам этого рода нельзя «стоять под березой». И человек, даже случайно, не по своей воле нарушивший гейс, нес наказание, закрепляя это наказание как проклятие в жизни потомков.
— А как узнать свой гейс?
— Не знаю! Но уверена: наблюдая событийность, особенно повторяющуюся событийность в истории своего рода, можно угадать, что тебя ждет. Можно вычислить гейс своего рода. И вообще — оздоровить свое будущее.
На стене в прихожей у Ларисы Логуновой висят средневековые шпаги. «Вот эта, — показывает хозяйка, — копия французской шпаги XVI века». Когда-то она увлекла фехтованием сына («должно же у мальчика быть настоящее мужское занятие!»). Сейчас иногда берет ее в руки сама.
Но чаще релаксирует за вполне мирным и очень женским занятием — пряжей.
— Неужели умеете?!
— А как же? Бабушку упросила, она меня и научила, еще в детстве. Очень, знаете, помогает сосредоточиться, отвлечься от суеты. Я всем своим знакомым шерсть пряду на варежки, на носочки…
И недолго думая, показала нам, как она это делает.
Парка, прядущая нити судьбы и размышляющая о причудах узора… Согласитесь, очень убедительный образ для ученого-исследователя нашей родовой памяти!

Все новости