«Черно-желто-белый флаг националистов – ненастоящий»

В этом году Геральдическая служба отмечает сразу два юбилея: 290-летие своего возникновения и 20-летие со дня восстановления в современной России. В интервью «НИ» главный герольдмейстер России Георгий ВИЛИНБАХОВ рассказал, почему в армии до сих пор можно встретить советские знамена, какой флаг является настоящим российским и будут ли переименовывать улицы, названные в честь тех, кого сейчас считают преступниками.

– Георгий Вадимович, существует много домыслов о том, что означают цвета нашего флага. А что скажете вы как специалист?

– Меня часто спрашивают об этом. И удивляются, когда отвечаю: ничего, кроме того, что порядок, в котором они расположены, обозначает наше государство.

– Неужели совсем ничего?

– Ничего. Как появились флаги? В море встречались два корабля. Радиосвязи не существовало, технических средств тоже. Даже имея подзорную трубу, невозможно было понять, чей корабль перед вами – вражеский или дружеский. Флаг был нужен для того, чтобы понимать это.

– Современные русские националисты говорят, что нынешний государственный флаг на самом деле не национальный, а торговый. По их мнению, национальным флагом должен быть имперский – черно-желто-белый. Насколько они правы?

– Это от невежества. Дело в том, что во флажных традициях всех государств цвета торгового флага совпадают с цветами государственного, а флаг военно-морского флота имеет отличие от него. Поэтому когда Петр Первый дал бело-сине-красный флаг торговым и гражданским судам, то этим он закрепил за ним функцию государственного флага.

– А какой флаг был над Зимним дворцом?

– Императорский штандарт. Он являлся должностным знаком императора, как и нынешний штандарт президента. Это было желтое полотнище, на котором был черный двуглавый орел. С черно-желто-белым флагом все просто. До Александра Второго в России был только бело-сине-красный флаг, его цвета использовались и для дипломатических целей, и для обозначения полков дивизий. Цвета флага существовали в качестве основных. В начале царствования Александра Второго руководителем геральдического ведомства был барон Кёне. Он был немцем и на русскую геральдику смотрел глазами немецкого геральдиста. Когда у него появилась возможность, он предложил внести изменения в нее в соответствии с немецкими правилами.

– А в чем разница?

– В немецкой геральдике цвета национального флага должны совпадать с цветами национального герба. Поскольку национальным гербом России было изображение черного двуглавого орла на золотом поле, то дальше шла простая логика: черный орел – это черная полоса, желтая – золотое поле, а поскольку на императорском штандарте белые цвета были изображениями карты четырех морей, то добавлялась еще одна полоса – белая. Александр Второй не случайно утверждает этот флаг как флаг гербовых цветов, но не называет его национальным. Отсюда и пошла путаница. Впоследствии император назовет этот флаг национальным, но ситуация станет сложной. Для гражданского флота сохраняется бело-сине-красный флаг, и во всем мире его воспринимают как национальный. Также он используется и в дипломатических целях. В России же на учреждениях используется уже черно-желто-белый флаг. Я бы даже назвал его официально-государственным. При этом когда русская армия возвращается после войны с турками 1877–1878 годов и происходит торжественная встреча гвардии у Московских триумфальных ворот, то все вокруг украшается бело-сине-красными флагами, хотя кое-где есть и черно-желто-белые. Чтобы закончить с этой путаницей, император Александр Третий своим распоряжением устанавливает единственным русским флагом бело-сине-красный, а черно-желто-белый упраздняет. Упраздненный флаг начинают использовать монархические организации. Поэтому его цвета используют для медали в честь 300-летия Дома Романовых, после чего их стали называть «романовскими», как и тот же флаг. То, что сегодня его используют разные организации, – ради бога. Они могут использовать любые флаги. Националисты выбрали этот для обозначения своей корпорации. Но когда они начинают утверждать, что, дескать, это и есть настоящий флаг, то это неправда.

– Почему в российской армии сих пор сохранились старые коммунистические красные флаги?

– Давайте по порядку. 9 Мая выносят Знамя Победы. Оно такое, какое было раньше. Сейчас есть указ президента о новом образце боевых знамен, идет замена старых, советских, на новые. Это процесс, который требует времени. При этом, как и до революции, старые знамена остаются в воинской части, и в случае какой-нибудь церемонии их выносят вместе с другими боевыми знаменами. В том числе это относится и к красным знаменам. Тут я не вижу никаких противоречий.

– Гимн тоже такой же символ, как и герб или флаг. В 2000 году после недолгих дискуссий был отменен гимн с мелодией Глинки, и официальным вновь стал гимн на музыку Александрова. Во время обсуждения вы были сторонником какого варианта?

– Глинки. И сейчас остаюсь его сторонником. Дело не в музыкальных достоинствах гимна Александрова. Это был гимн другого государства, которого сейчас нет. Мелодия Глинки стала Гимном России не после распада СССР и не после августа 1991 года, как многие думают, а в 1990 году. Потому что у РСФСР не было своего гимна. Герб и флаг были, а гимна не было. Потом стали говорить, что мелодия Глинки вытеснила или заменила советский гимн, но это неправильно. Эта мелодия стала гимном за полтора года до распада Советского Союза. Когда стали обсуждать, нужно ли менять мелодию Глинки на александровскую, я никак не мог понять, чем провинился Глинка? Еще раз подчеркну, что речь идет не о музыкальных достоинствах. Я не видел никаких оснований, кроме политических, для того, чтобы это делать.


– Вариант с возвращением «Боже, царя храни» не рассматривался?

– Комиссию по гимну возглавлял петербургский губернатор Владимир Яковлев, и мы слушали много вариантов. В 1999–2000 годах, когда начали обсуждать вопрос с гимном, очень многие предлагали этот гимн, но с другими словами. Тогда даже была очень красивая запись такого гимна, кажется, в исполнении Александра Градского.

– Как вы относитесь к предложениям о возвращении улицам Петербурга исторических названий?

– Мне кажется, что такое восстановление – вещь абсолютно правильная, и это нужно делать планомерно. Другое дело, когда возникает вопрос, а какое название возвращать. Ведь некоторые улицы переименовывались несколько раз, и в царское время тоже. На каком варианте остановиться? Слава богу, у нас уже нет улиц Халтурина и Желябова, но существует набережная Робеспьера. Странно, с чего она есть? Он никогда никакого отношения к нашей стране не имел.

– А как быть с названиями в новых районах? Ведь там что ни улица, то Дыбенко, Крыленко и так далее – убийца на убийце…

– Наверное, дело не в рассказе о том, что они делали? Может, нужно просто не называть улицы именами людей, во всяком случае не именами тех, кто запятнан кровью.

– Вы являетесь членом президентского совета по казачеству. Скажите, пожалуйста, вы сами верите, что казаки существуют?

– Это все достаточно сложно. Казачество было сословием, а у нас государство не сословное. Однако проблема есть, поскольку некая общность людей считает себя казаками. Может, она таким образом самоидентифицируется как общность, но запретить им объединяться сложно, и относиться к этому можно по-разному. Казачество всегда было частью Вооруженных сил России, и поэтому, когда они стали объединяться, то встал вопрос о форме, наградах, знаменах. Поскольку процесс объединения остановить было сложно, то появился указ президента о создании совета, который должен был регламентировать деятельность этих объединений. Решение правильное, так как государство должно найти ту форму, которая бы удовлетворяла желания граждан объединяться и приносить пользу государству. Уже принято несколько актов, которые стали вводить в некое русло жизнь казачьих объединений. Например, разработана форменная система, резко сокращено число наград, введен запрет на использование наград с госсимволикой.

– Муниципальные образования получают все большую самостоятельность. В вашу службу обращаются по вопросам символики?

– В соответствии с законом муниципальные образования могут иметь гербы и флаги. Их образцы они присылают к нам на экспертизу.

– Они их разрабатывают самостоятельно?

– Мы можем посоветовать, к кому обратиться, но наша функция – проведение экспертизы, рассмотрение и внесение утвержденных гербов и флагов в геральдический регистр.

– И как вам художественные вкусы властей в провинции?

– По-разному. Иногда есть хорошие эскизы, есть плохие. Все зависит от того, к кому они обратились. Если к хорошему художнику, который понимает, что такое геральдика, то получается вполне прилично. Если к специалисту на уровне учителя по рисованию, то плохо.

Все новости