С ветки на ветку

Составление собственной родословной — занятие дорогое и трудоёмкое. Но — благородное

Увлечение генеалогией на сегодняшний день более чем популярно. На ТВ выходит не одна программа, в которой звёзды узнают о своих крестьянских, если повезёт — дворянских корнях, а Интернет кишит предложениями быстро и легко найти предков, стоит лишь отправить смс-сообщение на нужный номер.

Об опасностях модного увлечения и пользе вечных ценностей мы разговаривали с Оксаной СНЫТКО, директором Новгородского областного архива, и Екатериной МИХАЙЛОВОЙ, заведующей отделом использования документов.


— Есть ощущение, что буквально лет пять-десять назад россияне гораздо реже интересовались своими предками, чем сейчас?

О.С.: — Мне кажется, что это явление даже более масштабно. Не забывайте, что Россия пережила социально-экономическую катастрофу. Русская идеология в 1917 году перечеркнула весь предыдущий, негативный, как тогда считалось, опыт человечества. Было бы смешно в этих условиях искать какие-то свои корни, преемственность — это не вписывалось в новые жизненные рамки. Хотя исследования, конечно, проводились и тогда, но учёными и в очень ограниченном количестве. А до 1917 года генеалогия была не предметом интереса, а жизненной необходимостью. Дворянству нужно было вносить себя в родословные, подтверждать статус, у купечества были свои учёты. Для крестьянина всё это было менее актуально, но и они не оставались в стороне. После того как жёсткие рамки, очерченные советской идеологией, исчезли, интерес человека к далёким предкам стал просыпаться, и постепенно мы пришли к такому вот буму. В начале 90-х увлечение генеалогией было заметно в столицах, но постепенно волна докатилась и до нас. Сейчас поиск предков — это повседневное явление, и поток желающих узнать о своих пращурах не иссякает.

Е.М.: — Показательны в этом смысле данные статистики. До 2008 года у нас было 60—80 запросов в год, а в последнее время — больше двухсот пятидесяти. Опять же в крупных городах процветают фирмы, которые под заказ составляют родословные.

— То есть нынче составление генеалогического древа — это распространённая и доступная услуга?

Е.М.: — Скажем так: те, кто обладает значительными средствами, с удовольствием прибегают к такой возможности. К примеру, у нас в архиве не редко появляются представители московской фирмы, иногда отрабатывают информацию по одной и той же фамилии несколько раз, потому что поиск ведётся параллельно в разных учреждениях.
Мы же при получении запроса на поиск информации от частного лица прежде всего смотрим на документы. Если информация о человеке есть, берём предоплату и начинаем работу. Правда, заказчик не всегда доволен соотношением стоимости исследования и объёмом полученной информации. В связи со всемирной компьютеризацией многим посетителям кажется, что можно прийти в архив, нажать на неведомую кнопочку и получить ответ, но это не так… Нам, как и раньше, приходится вручную перебирать массу документов, разбираться в старой орфографии и разных почерках.

Впрочем, многие интересующиеся генеалогией ведут поиск от начала и до конца сами. Эти люди могут дать фору и молодым сотрудникам в ориентировании по фондам. Оно и понятно: к примеру, чтобы вступить в Русское генеалогическое общество, нужно сделать кое-какие первоначальные изыскания, показать, что ты на что-то способен.

— Какая информация доступна людям, желающим побольше узнать о своих предках?

Е.М.: — В нашем архиве на хранении находятся и метрические книги, и церковные ведомости, клировые книги, ревизские сказки. Основной массив информации мы получаем, конечно, из метрических книг. Это записи о рождении, крёстных родителях, воспреемниках, свадьбах, смерти, отпевании. Кстати, с точки зрения современника причины смерти встречаются очень любопытные: от колотья, от живота. Всё это — интереснейший материал для исследования. Ну а что касается поисков, то, чтобы найти своего предка, необходимо знать его приходскую церковь и уже от этого двигаться дальше.

— Есть ли такие люди, кто в принципе не отразился в архивах? Или всё это лишь вопрос времени, затраченного на поиски?

О.С.: — Думаю, что можно пропасть и бесследно. Я уже говорила о революции — это настоящий катаклизм. До этого были государственные учреждения, при каждом существовал свой архив. А после революции появилась Государственная архивная служба: документы из отдельных фондов изымались в её пользу, перемещались из одного здания в другое, и не по разу. Часть царских структур попросту ликвидировалась. Специальные макулатурные компании уничтожали классово чуждые документы, бумаги о подозрительных с точки зрения нового правительства судебных делах, исповедные росписи. Архивариусы пишут, что в бумаги, выброшенные из архивов, на рынке заворачивали селёдку. Сейчас ужас берёт при мысли, что столько информации было утеряно зря. Так что вполне можно предположить, что часть россиян несмотря на все усилия не смогут найти и следов своих предков. Это я ещё о Великой Отечественной войне не говорю… Между прочим, именно по этой причине генеалогия на Урале по сравнению с европейской частью России процветает: война до тех мест не добралась, сохранность документов там намного лучше.

— На вашей практике были удачные финалы в поиске своих предков?

Е.М.: — Смотря что считать удачной практикой, мне помнятся скорее разочарования… Почему-то основная масса россиян хочет думать, что они родом из дворян. Нередко к нам приходят примерно с такими просьбами: «Кажется, моя бабушка говорила, что мы владели двухэтажным особняком, найдите его, пожалуйста». И больше ничего не известно! Что там говорила бабушка? В живых её нет, документов нет тоже. А на практике особняк окажется деревянной избой, а предки — крестьянами. Бывало, что пользователи отказывались от найденной информации, размечтавшись о дворянских корнях: нет, это не мои, мои — дворяне!

О.С.: — Но бывают и обратные ситуации. Вот у Михаила Анисимова, брата известного реставратора Тамары Анисимовой, очень успешно занимающегося генеалогией, корни как раз, бесспорно, дворянские. Он даже подготовил ряд очерков об истории своей семьи. Один из его предков был офицером с важными наградами, мы посоветовали Анисимову обратиться в Российский государственный военно-исторический архив. И там ему посчастливилось: нашли целое дело со всевозможными справками о составе семьи. Даже реликвии семейные остались, несмотря на революционные передряги. Так что бывает по-разному…

— Интернет наводнён всевозможными облегчёнными вариантами поиска предков с помощью фамилий. Как вы оцениваете такую возможность?

Е.М.: — Я бы относилась к этим предложениям как минимум с осторожностью, потому что это может быть спекуляцией на интересе публики. Всегда есть конъюнктура, которая хочет получить результат, но упрощенным способом. Тем более что русские фамилии — они все очень поздние. Вместе с тем иногда возникают претензии и к агентствам, специализирующимся на поиске информации о родословных. Одно дело — сведения найти, совсем другое — правильно их интерпретировать. Документы составлены таким образом, что почти всегда есть простор для их толкования, существуют тёмные места. Опять же если заказчик хочет, чтобы у него были голубые крови, то можно найти всё что угодно…

О.С.: — Но в принципе и в Интернете, на специализированных форумах, попадается масса полезного. Но это уже зависит от конкретных энтузиастов, которые, работая в архивах, потом размещают информацию и в Сети. Кто-то пишет заголовки дел, встреченных документов — тут уж всё ограничено физическими возможностями человека. В нашем архиве работают далеко не одни новгородцы, люди ведут стенографические записи, вводят систему обозначений, чтобы успеть просмотреть как можно больше информации за ограниченное время визита. Но это уже те, кто всерьёз «заболел» своей родословной.

— Как вы думаете, как отразится на генеалогии и возможностях наших потомков что-то узнать о нас появление электронных документов, уход альбомов с фотографиями и личных дневников в Сеть?

О.С.: — Прибавьте сюда стремительно развивающийся технический прогресс, проблему чтения различных форматов документов, выход из строя самих носителей…Мне кажется, что если есть возможность, а уж тем более потребность в генеалогии, то ею лучше заниматься и записывать результат на старую добрую бумагу. Ведь это ещё и свидетельство определённой зрелости, попытка найти своё место в цепочке поколений, оглянуться на пройденный путь. Памятник «Тысячелетие России» — тоже в некотором смысле генеалогическое древо.

Е.М.: — Задача всех нас — слушать и записывать. Остановиться в беге по кругу и уделить немного внимания окружающим людям, старшим родственникам, потому что к составленному документу можно обратиться позже, а вот люди уходят постоянно. Вместе с ними уходят детали и интонации. Жаль, что интерес к истории присыпается в человеке в старшем возрасте, когда появляется ответственность, а часть возможностей поговорить с предками уже упущена.

Все новости