По Сеньке и орден

Мне повезло: с исследованием «Чиновничество в системе местного самоуправления Тверской губернии в конце XIX – начале XX века: правовой статус и социокультурная характеристика» я познакомилась одной из первых, так как авторы, тверские историки Татьяна Любина и Сергей Смирнов, подарили свою книгу нашей газете сразу после ее выхода в свет, еще с запахом типографской краски… И так совпало, что монография попала мне в руки 23 апреля, когда весь образованный и культурный мир отмечал День книги. Прочитав буквально несколько страниц, я поняла, что праздник удался.

Исследование, в котором сопоставлены разные «поколения» губернских и уездных чиновников, интересно прежде всего тем, что позволяет понять многие черты современной власти, сложившиеся исторически. Уникальна и база источников, использованных в монографии, – практически все архивные документы ранее были неизвестны тверским историкам. При написании книги использовались законы, ведомственные подзаконные акты, материалы делопроизводства губернских и уездных учреждений, донесения, записки, жалобы, формулярные (послужные) списки, личные дела и другие документы. Собранные воедино, они дают достаточно полное и объективное представление об организации местного управления, кадровом составе государственных органов, материальном положении и бытовой культуре госслужащих Верхневолжья на рубеже XIX – XX вв.
Для краткого знакомства наших читателей с этой увлекательной монографией остановимся на ее некоторых моментах.

Примите женщину
У чиновничества конца XIX – начала XX века явно было «мужское лицо». Однако во второй половине 1860-х в высшие госучреждения, в том числе и МВД, начали поступать запросы о возможности приема на службу «лиц женского пола». Результатом этого стал специальный закон от 1871 года, разрешивший прекрасной половине работать акушерами, аптекарями, воспитателями, учителями, телеграфистками, а также в заведениях ведомства IV отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (то есть ведомства учреждений Императрицы Марии). Но этот же закон запрещал принимать женщин, даже по найму, на канцелярские и другие должности во всех правительственных и общественных учреждениях, где места предоставляются по назначению начальства и по выборам. Таким образом, приоткрытая слабому полу дверь в госслужбу опять захлопнулась.

В то же время женщины с успехом трудились в правлениях частных компаний и обществ. Очевидно, это и стало одной из причин того, что с конца 1880-х годов различные ведомства под тем или иным предлогом стали просить для себя исключения из правил. В итоге представительницам прекрасной половины разрешили поступать на службу, но «исключительно по найму, без присвоения им каких-либо служебных прав и преимуществ». В конце XIX века они работали уже не только в образовательных, медицинских, благотворительных и почтово-телеграфных конторах, но и в таможнях, статистических комитетах МВД и Министерства земледелия, в канцеляриях министерств, Сената, Госсовета, судах, полиции и т.д. Согласно первой переписи населения 1897 г. в Тверской губернии доля женщин от общего числа занятых в этих сферах составляла 22,3 процента.

Тем не менее даже сфера образования вплоть до 1911 года была открыта для них лишь частично – женщины могли преподавать только в школах низшей ступени, прогимназиях и женских гимназиях, что послужило поводом для замечания в журнале «Новое время»: «...дать высшее образование и не дать никаких прав – это все равно что научить сотни лиц корабельному искусству и отправить их в Сахару…» При низкой зарплате (к примеру, в земских училищах Тверской губернии она составляла в среднем 200–250 рублей в год) на эту профессию еще и накладывались ограничения, в частности запрет на брак, который, правда, не имел законодательного характера – это была инициатива местных властей. Впрочем, соблюдали запрет не все – в метрических книгах Тверской губернии авторы исследования нашли записи о замужестве учительниц.

Тверь – центр притяжения
Не меньший интерес представляет и глава о материальном положении чиновников Тверской губернии. К примеру, губернатор в 1860-е годы получал 5432 рубля в год (жалованье, столовые, разъездные и прибавки), а в 1890-е и начале XX века – 10000 рублей. Помимо зарплаты в Твери «хозяину губернии» предоставлялся большой губернаторский дом, а с 1898 г. – Императорский дворец со штатом обслуживающего персонала и дополнительными ассигнованиями (10 тыс. рублей в год из средств Министерства двора) на ремонт, освещение, отопление и прочие хозяйственные нужды. Именно из-за этой привилегии многие губернаторы стремились перейти на службу в Тверь.

Обычные чиновники среднего и низшего разрядов жили скромно. Причем даже те, кто имел приличное жалованье. В частности, скоропостижно скончавшегося в 1898 году ревизора тверского акцизного управления Н.С. Березина, проработавшего в этом учреждении 30 лет и получавшего 2 тыс. руб-лей в год, даже не на что было похоронить, и у него еще осталось 200 рублей частных долгов. Но хуже всех приходилось мелким чиновникам маленьких уездных городков, таких, как описанный Тэффи Николай Иванович Уткин, которого «съела лошадь». В 1905 году канцелярией Тверской губернской земской управы был рассчитан месячный бюджет одинокого служащего низшего разряда – 47 рублей. Интересно, что расходов на завтрак этот бюджет не предусматривал, только на обед и ужин. При этом зарплата такого чиновника редко превышала 40 рублей.

Не согласен на медаль
Из всех наград, которые жаловались «за отличие по гражданской службе» в конце XIX – начале XX века, наиболее соответствовали этому понятию ордена. К медалям, особенно широко распространенным, большинство чиновников относились с иронией.

Из высших губернских чиновников орден Белого Орла и орден Св. Владимира II степени имели единицы, орден Св. Анны I степени – примерно 11 процентов. Для остальных самой значимой наградой были ордена Св. Станислава I степени и Св. Владимира III степени. В основном этой части чиновников вручались ордена Св. Анны II, III и IV степени, Св. Станислава II и III степени и Св. Владимира IV степени.

Для элиты и тяготеющей к ней части среднего чиновничества эти награды не представляли никакого интереса. «Получил орден Св. Владимира IV степени, – пишет в мемуарах начальник Тверского кавалерийского училища М.С. Тюлин, – первый приятный орден, который всегда носится».
Мелкие чиновники, напротив, считали значительным даже орден Св. Станислава III степени. Делопроизводитель Тверского акцизного управления В.А. Кусовников был награжден своим первым орденом на 57-м году жизни и на 21-м году госслужбы. Он мог выбрать орден или денежную премию, но он выбрал награду. Хотя ее получение было делом весьма затратным – нужно было вносить единовременный вступительный взнос, который чиновники называли «платой за ордена». За Св. Станислава I степени следовало уплатить 120 руб., Владимира IV степени – 40, Анны III степени – 20, Станислава III степени – 15 рублей. Для чиновников с маленьким жалованьем это было крайне сложно, поэтому для них была предусмотрена дробная выплата – на 3–4 месяца. Орденские знаки считались ценными вещами, и их, к примеру, принимали в ломбарды в качестве залога.

Подробнее об этих и других сторонах жизни тверских чиновников читайте в книге «Чиновничество в системе местного самоуправления Тверской губернии в конце XIX – начале XX века: правовой статус и социокультурная характеристика».

Все новости