Крымский краевед ищет ключи к таинственным письменам

Крымское краеведение имеет богатую историю и традиции, заложенные еще в XVIII веке, ведь, как уверяют специалисты, однажды начав изучать полуостров, остановиться уже невозможно, а количество материала поистине неисчерпаемо. И вообще, жить в Крыму, любить историю и не быть при этом краеведом даже как-то странно, считает Олег Дмитриевич, почитатель этого занятия со стажем, посвящающий все свободное время (а его теперь много, ведь полгода уже как пенсионер) изучению местных особенностей, загадок и изюминок.




Чары истории


Каждое утро в своем неприметном домике на западной окраине Симферополя Олег Дмитриевич, краевед-любитель (по профессии учитель истории, много лет отдавший одной из школ Бахчисарайского района) и кладезь всевозможной интересной информации, собранной им в многочисленных походах и поездках по Крыму, начинает с традиционного кофе, без которого, признается, не может жить уже треть века. "Учился очень хорошо, но более всего любил историю, — вспоминает он, наливая горячий напиток в потрескавшуюся старую чашку. — Особенно историю Крыма, ведь чего в ней только нет! Поступил с первого раза (а конкурс был сумасшедший!) в Киевский университет на факультет философии, уже на втором курсе выступил с докладом на Всесоюзной научной конференции в Москве и стал специальным корреспондентом газеты "Киевский комсомолец". Одаренный парень буквально на лету схватывал знания, и, казалось, жизнь расписана: интересная работа, хорошая научная карьера. Но случилась автокатастрофа, после которой Олег Дмитриевич почти утратил зрение. "Сколько потом средств и способов лечения перепробовали, не счесть, — продолжает мужчина, доставая из ящиков записные книжки, блокноты и готовясь показывать свои "краеведческие сокровища". — Я и за границу ездил лечиться, к счастью, довольно успешно. До сих пор еще могу сносно читать, даже без очков". Но долгие годы вынужденного существования "во тьме" сыграли свою роль: с высокой наукой пришлось попрощаться, хорошо хоть в сельской школе место для него нашлось. Зато ничто не могло ограничить тягу к познанию своей родной земли. Чары истории оказались сильнее физической немощи.


Любимый конек


У каждого краеведа есть свой конек, уверяет наш герой. Главной темой его краеведческих интересов стал поиск ключей к тайнам прошлого — расшифровка древнейших надписей, кое-где еще сохранившихся в горах и музеях полуострова, а порой просто укрытых на частных подворьях, особенно в глухих селах. "Наши люди так воспитаны, наверное, — рассказывает Олег Дмитриевич, показывая фотографии одной из своих любительских экспедиций за крымскими артефактами. — Ежели чего интересное найдут, то обязательно тащат в дом. Даже если это стокилограммовый камень с непонятным полустершимся узором. Если бы вы знали, сколько уникальных экспонатов хранится сегодня в "частных коллекциях" в сараях да подвалах". Каждая такая находка — настоящий подарок для исследователя. Пусть даже придется работать с предметом на условиях анонимности. "К примеру, видел у бабки одной в Соколином часть стелы, — говорит, оживляясь, краевед. — Возраст — две тысячи лет, не меньше, как попала к ней в сарай — неизвестно, хранит как оберег. По виду объект — энциклопедия неизвестной письменности, похожая на знаменитую "сарматскую азбуку", исчезнувшую лет двадцать назад в закромах Керченского музея-заповедника. Срисовал несколько знаков, отправил ученым в Киев и Россию (думал, что таврские, и рассчитывал на сенсацию), но вот уже пять лет прошло, и пока есть только версии, довольно смелые, об их индоарийском происхождении".

Впрочем, любая загадочность в данном случае только на руку, потому что стимулирует двигаться дальше, захватывая на пути изучения предмета "смежные области". Кстати, чтобы даже приблизительно расшифровать хотя бы один знак на камне, нужно "уверенно стоять на стыке истории, лингвистики, пиктографии и геральдики", уверяет краевед. А кроме того, уметь обобщать информацию, разбросанную от Эрмитажа до Керчи. "И применять принцип бритвы Оккама, — улыбается он, показывая рисунки очередных закорючек, посредством которых можно узнать прошлое. — То есть не множить сущее без необходимости". Дело в том, что Олегу Дмитриевичу приходилось сталкиваться с современными "охотниками за сенсациями", использующими в своих целях и старинные надписи, якобы скрывающие указания о том, где хранятся, например, несметные сокровища предков. "В прошлом году приезжали ко мне журналисты из Подмосковья с кинокамерами, горным оборудованием и магнитометрами всякими, — говорит краевед и раскрывает специальную карту, сплошь исчерканную особыми пометками. — Хотели, чтобы я им показал место, где в 1925 году ученые нашли скалу с загадочными знаками, ведущими чуть ли не в тайник атлантов. Причем, информация у них действительно правильная была и редкая: мало кто знает о найденных близ деревни Абузлар под Симферополем трех десятках загадочных символов. Однако той скалы уже полвека нет (исчезла под Симферопольским водохранилищем), и тайна ее, похоже, навсегда останется нераскрытой".


Судьба Таврического очевидца



Именно Таврическим очевидцем называли друзья Шарля Жильбера Ромма, французского путешественника и энциклопедиста XVIII века. Ведь он побывал в тогда еще таинственном для Европы Крыму и едва ли не первым из европейцев составил многогранное описание полуострова (в том числе подробно указав древние памятники, которые в наши дни оказались разрушены). При этом ученый-путешественник твердо рассчитывал на дальнейший труд по составлению энциклопедии Тавриды, благо одобрение императрицы Екатерины II было на это получено. Однако Шарля Ромма внезапно увлекла политика, вернее, события Великой французской революции. Вернувшись на родину, энциклопедист стал членом Якобинского клуба и принял активное участие в борьбе с представителями старого режима. Правда, вскоре он на собственном опыте узнал, как революция "пожирает своих детей": в результате очередного правительственного переворота Ромм и пятеро его товарищей были арестованы. Не надеясь на пощаду, они дали клятву не сдаваться живыми палачам и достали через сторожей тюрьмы кинжалы. И, когда был зачитан смертный приговор, Шарль Ромм пронзил свое сердце.

Все новости