Нас зовут предки. Южноуральцы все больше интересуются генеалогией своих семей

Каждому из нас интересно, кем были его предки, особенно если речь идет о совсем уж отдаленных временах.



Но насколько реально отыскать своих пращуров? Где вообще лежат корни большинства южноуральцев?
Научный сотрудник Челябинского областного краеведческого музея Николай Антипин в поисках своих предков обнаружил немало любопытных фактов прошлого. Выяснилось, что почти все мы – северяне, хоть и живем на Южном Урале.
Ищите в сказках

- Ваше увлечение историей, наверняка, началось в школе? Вы из тех, кто учебники прочитывал, едва их получив?

- Не совсем так. Точно помню, что все началось еще во 2 классе с книги «Я познаю мир», подаренной мамой. После начал залпом читать и другие книги, в том числе и учебники по истории для старших классов. Особенно запомнилась мне адаптированное издание 1913 года по истории России. Уж очень она отличалась от привычных учебников.

- А в чем было главное отличие? Революционеры выставлялись злодеями?

- Все было какое-то сказочное, сплошной позитив – о проблемах речи не шло, сплошь поступательное развитие. И вся история делилась на периоды царствования того или иного царя. Ни одного слова про революцию 1905 года, хотя, к примеру, о Ходынке упоминалось, причем в ключе, что это было Божье наказание. Вожди восстания, типа Степана Разина или Емельяна Пугачева, тоже были выставлены в негативном цвете. Да и вообще места им было уделено совсем немного – это, конечно, был разительный контраст по сравнению с версией советских учебников.
Но меня заинтересовала не только, так сказать, общая история, но и своя собственная – родной семьи. Так увлекся генеалогией.

- И с чего начали? Как можно человеку, прежде с генеалогией незнакомому, приступить к составлению собственного древа?

- Начал с самого простого, опросил родителей, дедушек и бабушек, завел переписку с отдаленными родственниками. Затем, конечно, пришлось уже обратиться в архивы. Узнал, что корни мои в селах Русская Теча и Теренкуль – это, кстати, одни из старейших поселений на Южном Урале. Стал изучать метрические списки, где фиксировались годы рождений, смерти, бракосочетаний. Большую помощь оказали так называемые ревизские сказки – списки налогоплательщиков. Первая из них была проведена в 1719 году. А всего их было 10. Эти сказки – неоценимая помощь для любого, кто думает заняться составлением своего генеалогического древа.

- Насколько далеко в историю семьи вам удалось углубиться?

- Нашел 13 поколений, вплоть до XVIII века. Выяснил, что предки мои, как, к слову сказать, и большинство первопоселенцев, пришли сюда из Южного Зауралья, а туда перебрались с Русского Севера – шли из Перми, Архангельска. Тут ведь была территория башкир, поэтому русские огибали их земли и спускались на Южный Урал обычно с севера.

- А нашлись среди ваших предков какие-то любопытные личности?

- Я нашел, к примеру, некоего Леонтия Кокшарова – во времена Пугачевщины он занимал пост десятского, это должность в системе общинного самоуправления. Удалось обнаружить документ, где он приносит повторную присягу Екатерине II. Оказывается, когда село захватили пугачевцы. Мой предок принес присягу бунтовщику, как новому царю. Вот потом и пришлось заново царице присягать.

Потом отыскал среди предков Алексея Севастьянова – он был богатый землевладелец. Ему принадлежало 13 наделов (120 гектар), тогда как обычно у крестьянина было 2-3 надела. Найти его удалось, благодаря обилию судебных документов – это тоже весьма ценный источник, если ваш предок любил судиться. А Севастьянов был тот еще сутяжник. Обвинял односельчан в том, что они воруют у него лошадей, овес травят. Сохранилась запись тяжбы, где он говорит, что у него украли 13 рубашек, которые были вывешены для просушки. И даже с сыном родным судился – требовал, чтоб его нашли и вернули, когда он после ссоры бежал из дома.

- Есть ли предел, до которого можно докопаться в поисках своих предков?

- Все индивидуально. Например, наш челябинский краевед Владимир Поздеев углубился аж на тысячу лет, отыскав своих пращуров в Великом Новгороде – кстати, обратите внимание, что опять же речь идет о Севере. Но тысяча лет – это, конечно, редкость. Хотя должен отметить, что больше шансов уйти вглубь веков у татар и башкир – у них в отдельных семьях ведутся очень древние родословные. Но тут надо знать не только родные языки, но и арабский. Известны случаи, когда кто-то из местных мусульман прослеживал свою генеалогию вплоть до времен Чингисхана.

- Человек самостоятельно может составить свое древо?

- Это нелегко. В архивных документах разобраться несведущему человеку трудно. Обычно нанимают специалистов, потому что те же сказки и списки – весьма специфические документы.
2 копейки – это немало

- В центре ваших работ дореволюционный Челябинск. Были ли у вас открытия, которые опровергали сложившиеся стереотипы о старой Челябе?

- Наш город был далеко не таким тихим провинциальным городом. Современники жаловались на уровень преступности, на падение нравственных устоев. Преступления тогда были такие же, как и сейчас – кражи, убийства, изнасилования, мошенничества. Была легальная проституция, причем официальные жрицы любви жаловались на конкуренцию со стороны «нелегалок». Один из тогдашних челябинцев сетовал, что все одержимы только жаждой наживы и бегают вдоль железной дороги в поисках заработка.

- А почему именно вдоль железной дороги?

- Это была артерия тогдашней экономической жизни. Именно благодаря железной дороге, Челябинск стал промышленным центром. Однако мало кто знает, что в 1911 году был проект, по которому дорога из Троицка должна была обойти город и пройти через Полетаево (уже тогда через город проходила Самаро-Златоустовская железная дорога). . Но местные предприниматели очень четко понимали, чем грозит городу подобный проект. Выгоды железной дороги были очевидны – у всех перед глазами был пример самого Челябинска, который начал быстро развиваться после прокладки железной дороги в 1892 году. Начались письма, обращения к министру, даже императору, и в итоге челябинский проект, что называется, «продавили».

- Кому жилось тогда хорошо в Челябинске? Людям всегда интересно сравнить зарплаты…

- Рабочий получал примерно 190 рублей в год, тогда как пуд белого хлеба (16 килограммов) стоил менее 2 рублей. Солдат в день питался на 7 копеек, и этого хватало на трехразовое питание, включая в обед кашу, суп и порцию мяса в 300 граммов. Офицеры питались на 25-50 копеек в день. Очень хорошо зарабатывали инженеры – они могли получать не одну тысячу рублей в год. Они и после революции хорошо устроились, так как в стране был кадровый голод. Священники высшего ранга получали в год 5-6 тысяч рублей – это очень неплохие деньги по тем временам.
Ухватиться за корни

- По работе в музее как чувствуете – есть интерес к истории у нового поколения?

- Есть, и очень большой. По генеалогическим запросам тоже резкое увеличение – сужу по работе в архивах. Я объясняю это тем, что сейчас налицо идеологический кризис. Пытались привить идею сбережению народа по Солженицыну, но ничего не вышло. А в момент всякого кризиса народ обращается к своим корням, пытается опереться на то, что не теряет своей ценности – родню, предков.

- В основном, людей привлекает дореволюционный период?

- Не всегда. Советская эпоха тоже уходит в прошлое, а значит, идеализируется, романтизируется. Там снова начинают искать героев. Все мы наблюдаем эту тенденцию. Не случайно, что на телевидении появляются так много сериалов, посвященных событиям относительно недавно прошлого – фильмы про Брежнева, Андропова, Ельцина. Это закономерно.

Все новости