Наш человек из-под Ельца

22 октября мы отмечаем 140-летие со дня рождения великого русского писателя Ивана Алексеевича Бунина. Художника с мировым именем, лауреата Нобелевской премии в области литературы, прославившего нашу землю, елецкие и становлянские края, Липецк.


Бунин у каждого свой. Можно любить его творчество и не любить. Но не знать – стыдно. Особенно нам – жителям Липецкой области. Во-первых, потому, что в рассказах, повестях и романах Ивана Алексеевича неоднократно упоминаются населённые пункты, которые и сегодня можно встретить на карте региона, в том числе Липецк, не говоря уж о Ельце. Во-вторых, он живописал нашу природу, ту, что окружает нас нынешних: поля и степи, где любил охотиться сам и «привил» эту привычку своим героям (когда мы отъезжали от Озёрок, увидали охотящуюся лису, которая и ухом не повела в нашу сторону, чем вызвала всеобщий восторг), просёлочные дороги, по которым бродил пешком за неимением средств – по ним и сейчас ходят местные жители, а приезжие с умилением мчатся на своих автомобилях. То есть даже более полувека спустя со дня кончины настоящий русский патриот, писатель Иван Алексеевич Бунин «работает» на Россию – открывая всем, и в первую очередь западному читателю, её красоты, особенности и национальный колорит. А ведь именно за раскрытие в литературных произведениях русского национального характера писатель в 1933 году и был награждён Нобелевской премией. Не случайно до сих пор в университетах всего мира русский язык, русский быт изучают по произведениям Пушкина, Толстого, Чехова, Бунина и Набокова. Отрадно, что имена трёх из «словесных учителей» неразрывно связаны с липецкой землёй…




Библейский сюжет по-бунински, но наоборот


Бунин и у каждого поколения свой. Для многих из ныне живущих он даже современник, так как миллионам наших сограждан удалось пожить с ним в одном временном промежутке – Иван Алексеевич ушёл в мир иной в 1953 году. Для молодых он уже история, гражданин всемирного культурного пространства, для кого-то – персонаж кинофильмов. А для Ельца Бунин – это настоящее: сохранились великолепные кованые лестницы гимназий, по которым будущий писатель бегал в годы учёбы (по одной из них потом летала его Оленька Мещерская). До сих пор стоят дома, где Иван Алексеевич квартировал, осталось неизменным расположение некоторых елецких улочек. Елецкий государственный университет носит имя писателя-земляка…




По окончании церковно-приходской школы юная Маша Дьяконова была направлена в женскую гимназию своего родного города Ельца. В её семье было пять человек детей, платить за обучение было нечем. Помогли елецкие купцы – многие ребята из малоимущих семей тогда получали образование за их счёт. И вот в один из солнечных осенних деньков Мария шла из гимназии домой по Рождественской (ныне – Горького) улице. Дверь одного из домов отворилась, и швейцар выпустил двух мужчин и двух женщин. На кавалеров девочка внимания не обратила, а вот от дам, вернее, от их шляп, не могла отвести глаз. Ей показалось, что булавки, которыми головные уборы прикреплялись к волосам, причиняют неимоверную боль прекрасным незнакомкам и вот-вот насквозь проткнут их головы. Но больно стало самой Маше, когда она, споткнувшись, упала прямо на булыжники под ноги одному из мужчин. Незнакомец гимназистку поднял и как воспитанный человек завёл с нею разговор «ни о чём». Когда речь зашла о книгах, «спаситель» – между прочим – порекомендовал ей прочесть и произведения Ивана Бунина (совпадение, но как раз в это время юная Дьяконова учила наизусть его стихотворение «Листопад»). Затем мужчина подал Маше большое красное яблоко. А она возьми да скажи, что больше любит антоновские яблочки, «они сладкие, но с кислинкой, и их ешь дольше». Неизвестного визави этот ответ и вовсе восхитил, и он опять же назвал имя Бунина и его «Антоновские яблоки». На том разговор завершился, молодые люди пошли в парк, а Мария помчалась домой – папа был очень строгим и не приветствовал опозданий ни на минуту. Но перед тем как убежать, Маша узнала от швейцара, что поднял её и говорил с ней барин Иван Алексеевич Бунин… Когда всё, что с ней произошло, девочка рассказала отцу, тот дал ей копеечку и отослал в библиотеку за книжками…


Эту историю заведующая Литературно-мемориальным музеем И.А. Бунина Тамара Георгиевна Кирющенко узнала от своей матери, Марии Митрофановны Дьяконовой, когда была уже довольно взрослым человеком. Не нужно забывать, что долгие десятилетия имя писателя, его произведения были в нашей стране под запретом. И началась её дорога к Бунину. Так «искусивший яблоком познания бунинской литературы» Иван Алексеевич сначала вошёл в жизнь Машеньки Дьяконовой, а потом передался «по наследству» и её дочери.


Мемориальный музей писателя появился в Ельце в 1988 году. Но для этого понадобилось целых двадцать лет неустанных поисковых работ. Сначала следовало найти дом, где можно было бы «поселить» экспозицию. Известно, что в Ельце Бунин проживал по разным адресам.


– Но от этого знания нам легче не стало, – рассказывает Тамара Георгиевна Кирющенко. – От дома кладбищенского ваятеля памятников Студенникова остались руины, не сохранилось и дома Бякиных. В доме Петиной-Орловой, у которого моя мама и споткнулась, реально было организовать музей, но расселить его жильцов, к сожалению, оказалось невозможно. Вот и остался домик мещанки Анны Осиповны Ростовцевой, где после революции 1917 года также проживало несколько семей, но с ними было легче договориться – им выделили благоустроенные квартиры, а здесь начался ремонт. В поисках места нам помогла и публикация племянника Бунина, сына его сестры Марии, Николая Иосифовича Ласкаржевского. За это родство он несколько лет провёл в ссылке. Николай Иосифович рассказывал, что многие его родственники уничтожали документы, подтверждающие их семейные связи с запрещённым писателем. Вот и священник нашей Введенской церкви отец Леонид Иванович Бунин в 1936 году был арестован и как священнослужитель, и как родственник опального литератора, а годом позже расстрелян…


Но музей нельзя назвать музеем, если в нём нет подлинных вещей, принадлежащих автору. История их появления в Ельце – просто детективная. Известно, что личный секретарь писателя Леонид Фёдорович Зуров, являясь хранителем Парижского архива Бунина, продал его профессору Эдинбургского университета, что в Англии, Милице Грин. Ельчанке Наталье Александровне Скуфьиной удалось встретиться с новой хозяйкой архива и уговорить её пожертвовать несколько личных вещей Ивана Алексеевича создаваемому музею. Так в Ельце появилось порядка пятидесяти «бунинских подлинников», что и позволило открыть самый настоящий музей.


Интересно появление бунинского ружья. Поначалу среди музейных экспонатов висело типичное для конца XIX – начала XX веков оружие знаменитого елецкого врача Владимира Васильевича Гаврилова, который дважды побывал в экспедициях в Антарктиде. Но однажды на пороге музея появился Евгений Николаевич Дёмкин, который и рассказал, что несколько поколений его предков хранили ружьё, принадлежащее Ивану Алексеевичу Бунину, а во время немецкой оккупации Ельца в Великую Отечественную войну его даже прятали в земле. Сам Евгений Николаевич, военный инженер, ходил с ним на охоту на Алтае и в Казахстане. Но прежде чем стать музейным экспонатом, ружьё было отправлено на экспертизу в Эрмитаж, и только потом заняло достойное место среди других личных вещей писателя.


То, что произошло 4 августа 2009 года, тоже вписывается в рамки жанра литературного расследования. В этот день музей Бунина был ограблен, пропали многие бесценные экспонаты, связанные с именем писателя, книги, иконы. До сих пор идёт следствие, но ни один украденный экземпляр, к сожалению, «домой» так и не вернулся…


Поиски затерянного класса


Ещё одна детективная история, но с хорошим финалом


О том, что в нынешней школе №1, бывшей Елецкой мужской гимназии, учились и преподавали люди, имеющие мировую славу, известно, наверное, многим. Писатели Иван Бунин и Михаил Пришвин, чьё имя носит школа, философы Сергий Булгаков и Василий Розанов, художник Николай Жуков – вот лишь некоторые из тех, кого помнят гимназические стены. А помнит ли кто, где находились классные комнаты, в которых учились Бунин и Пришвин? И где учительская, в которой учитель Розанов вёл беседы с коллегами «О понимании», и кабинет директора, куда вызывали для отчисления Мишу Пришвина за «побег в Азию»? Спросить у очевидцев невозможно…


В первые годы жизни в Ельце я зашёл в гимназию, надеясь увидеть мемориальный бунинский класс. Меня провели в помещение школьного музея, где стояла парта, так хорошо знакомая тем, кому сегодня не менее пятидесяти: с двумя поднимающимися крышками и гнёздышками-бороздками для ручек и чернильницы-непроливайки. Но то была музейная комната, а где находились бунинский и пришвинский классы, в школе никто не знал. А потом и мне приходилось сопровождать в гимназию многих гостей города. Входя в здание, они затихали, с восхищением разглядывали чугунную лестницу, своды коридора, дверные ручки, и каждый раз, отчего-то полушёпотом, задавали один и тот же вопрос: «А где сам бунинский класс?». «Не знаю», – отвечал я и слышал в ответ удивлённое: «Как же так – в Таганроге из гимназии, где учился Чехов, сделали целый музей, а тут столько имён сразу, а нет даже мемориальной комнаты?!» Оставалось только развести руками… Отчего так случилось в Ельце: гимназия, давшая одна больше выпускников, получивших впоследствии университетское образование, чем любая другая гимназия в России, больше, чем целые губернии, по сути, лучшая дореволюционная провинциальная гимназия, освящённая таким количеством имён – и не имеет достойного помещения для музея? Да и сама школа мало что «знает» о своём гимназическом прошлом…


Так начинает свой рассказ о поисках бунинского класса Александр Васильевич Новосельцев, которого назовём коротко – архитектор и краевед. Много лет занимаясь в архивах Москвы, Петербурга, Орла и Липецка поисками чертежей, касающихся истории застройки Ельца и бунинской усадьбы в Озёрках, Александр Васильевич не оставлял надежды, что найдутся и свидетельства расположения классов гимназии. И они действительно нашлись. Спустя более чем 20 лет поиска!


Обнаружились документы в Липецком архиве в 2005 году. Из них стало ясно, что после пожара 1848 года, уничтожившего в Ельце многие городские заведения, у титулярного советника Заурского был куплен дом, в котором позднее и разместилась мужская гимназия. Но ещё более интересная находка ожидала Александра Васильевича в фонде по городской застройке Ельца, где хранилась учебная работа по геометрии учеников одного из старших классов гимназии, датированная 1883 годом, как раз в это время там учился и Иван Бунин. Здесь было всё: планы коридора второго этажа с указанием дверей и номеров классов, чертежи различных классных комнат, лестницы, ретирадных мест (ватер-клозетов, то есть туалетов)…


Сопоставив все факты, изучив воспоминания современников писателя (очень полезной оказалась книга одноклассника Бунина Дмитрия Ивановича Нацкого «Мои воспоминания»), Александр Васильевич Новосельцев пришёл к выводу, что в 1882-1883 учебном году будущий нобелевский лауреат Иван Бунин, учась во втором «б» классе, грыз гранит науки в северо-западном углу второго этажа нынешней школы № 1...


При входе в первую елецкую школу нас останавливает «охранница», записывает только мою фамилию и разрешает пройти дальше. Вместе с Александром Васильевичем Новосельцевым и Светланой Александровной Сионовой, хранительницей дома Буниных в Озёрках, мы подходим к тому самому классу. Берусь за дверную ручку… Александр Васильевич тихо говорит: «Обратите внимание, ручки сохранились с тех самых времён, когда здесь учились и Бунин, и Пришвин». Рука, конечно, не дрогнула, но «важность момента» мною была прочувствована основательно. За современными партами сидели ребятишки, что-то записывали в тетрадки, посматривали на мониторы компьютеров. Нашему появлению были удивлены, но ни капельки не смущены. Смущена оказалась я, когда спросила шестиклассников: «А вы знаете, кто учился в этом классе более ста лет назад?». Почти все пожали плечами. И только один мальчишечка назвал имя Бунина. К сожалению, это был урок информатики, поэтому на мой призыв поставить ученику пятёрку, учитель отреагировал сдержанно. Зато пообещал сделать это на уроке краеведения… Обидно. В школе есть музей, где собраны материалы по Бунину, Пришвину, Семашко и иже с ними, стоят на полу памятные доски (две даже висят у бывшего парадного, а ныне запасного входа), а ученики, как говорится, «не в теме».


Уже много лет Александр Новосельцев лелеет мечту создать и в Ельце «музей-гимназию», со всеми вытекающими отсюда «последствиями», в том числе и реконструкцией былого благоустройства школьной территории. Быть может, это станет лучшим памятником всем великим ученикам бывшей мужской гимназии…

Все новости