В начале последнего пути

В начале последнего пути
http://www.gudok.ru/index.php/49422



В любую погоду эта станция нереальной своей красотой врывалась в сон дремлющих пассажиров, едущих из Москвы с Павелецкого вокзала. Голубые ели краше, чем у Кремлевской стены; невозможно гордый шпиль; платформа такой ухоженности, какая попадалась лишь на открытках с видами Швейцарии. И цветы, цветы, цветы…

Это она – самая бесполезная и одновременно самая значимая станция в СССР – Ленинская.

– Господи, вы собираетесь писать про Ленинскую? Была я там на днях. Даже прослезилась.
Прослезилась Лидия Михайловна Лобачева, дежурная по Павелецкому вокзалу. Лидия Михайловна – последний начальник Ленинской. Больше начальников там нет и, видимо, не будет.

Если кто еще не догадался, Ленинская – ворота в Музей-заповедник «Горки-Ленинские». Вернее, была когда-то воротами. Горки – усадьба, где Ленин Владимир Ильич провел последние дни, написал последние завещания, сфотографировался в последний раз и умер. И знаменитый траурный поезд повез тело вождя трудового пролетариата от станции, которая тогда называлась Герасимовка, до Москвы.


С вождем и во дворце рай





Облюбовали усадьбу большевики уже в 1918 году. Думается, не случайно. Ленин, проживший полжизни за границей, вряд ли был знатоком подмосковных красот. Дело в том, что последней владелицей богатой усадьбы являлась Зинаида Морозова-Рейнбот, вдова известнейшего Саввы Морозова – странного и пылкого купца, очень поддерживавшего в свое время партийную кассу большевиков. Морозов покончил с собой еще в 1905 году. Зинаида Григорьевна через пару лет вышла замуж за московского градоначальника Анатолия Рейнбота. Брак, говорят, был обоюдно расчетливый: амбициозная купчиха Морозова приобретала дворянское звание, Рейнбот – право пользования многомиллионным морозовским состоянием.

После свадьбы, в 1909-м, Морозова и купила старую, роскошную усадьбу. Для семейной жизни. Знаменитый архитектор Шехтель привел усадьбу в еще более роскошный вид.

Большевики место оценили. Почти сразу же после революции они организовали в Горках «санаторию для советских служащих». Морозова была изгнана, но, как ни странно, страну не покинула, и, что еще более странно, – никогда не была репрессирована и тихо умерла в СССР в 1947 году.

«Санаторией для совслужащих» Горки числились до создания ленинского мемориального музея в 1949 году. Хотя с осени восемнадцатого усадьба стала по сути дачей-резиденцией Ленина. А после его смерти – местом обитания ленинской родни.

С незапамятных времен во всех каталогах и экскурсиях по Горкам особо говорилось, что вождь запретил что-либо в доме менять. Так подчеркивались скромность и аскетизм Ильича. Ленина можно понять. Из личной скромности не разрешил он выносить из усадьбы персидские ковры, отличное собрание картин, столовый гарнитур из карельской березы, инкрустированные столики и золотые венецианские зеркала…


Эпоха пионов

Настоящий расцвет Горок и ближайшей к ней станции начинается в конце сороковых, когда сначала открылся музей, а потом и был построен мемориал-вокзал Ленинский.

О, что это были за денечки! Толпы организованных и неорганизованных туристов всех цветов кожи и разреза глаз доезжали на электричках до Ленинской. Они проходили по парку с подстриженными липами, непривычными для Подмосковья туями и символичными голубыми елями. Они входили в трехъярусное здание вокзала с 15-метровым шпилем (язык не повернется назвать сооружение с 24 колоннами станцией). Под потолком с лепниной приветственно звенела хрустальная, ежедневно омываемая люстра, а вождь с пьедестала дружелюбно протягивал им руку из глубины прохладного зала.

Вокзал с зеркальной звездой (солнце отражалось на многие километры вокруг) на шпиле открылся в 1954 году. Здание строилось за глухим забором и с такой секретностью, что породило у местного населения домыслы о таинственном сверхмощном бункере. Когда активная и молодая Лидия Лобачева в середине 80-х была назначена начальником Ленинской, она тщательно обследовала вверенный объект на предмет тайных помещений. Но увы… Ничего под этим вокзалом нет.

Ленинской станция, естественно, стала называться еще в 1924 году. До этого она была просто Герасимовка. В честь братьев-купцов Герасимовых, на чьи средства в конце ХIХ века и была построена дачная платформа на линии Москва-Павелецкая Рязанско-Уральской железной дороги. Герасимовы в то время были владельцами Горок. Кстати, пару лет после смерти Ленина станция в сторону Москвы именовалась Ленинской, а в сторону Каширы продолжала оставаться Герасимовкой.

Видимо, этому месту так и суждено весь век находиться между двумя именами. Потому как даже после открытия помпезного вокзала деревянная Герасимовка никуда не делась, а сиротливо разрушалась в нескольких метрах от мраморного соседа. В 1984-м ее отреставрировали, отмыли, поставили бюст Ленина, и она затмила своим деревенским очарованием Ленинскую.

Конец 80-х стал бабьим летом двух исторических соседок.

– У нас штат был 30 человек. 5 кассиров, дежурные, рабочие, уборщики, – рассказывает Лидия Михайловна. – Я попала сюда с Авиационной, серьезной товарной станции. А на Ленинской главной заботой было содержать станцию в образцовом порядке.

Они и содержали. Мыли, драили, следили за цветниками, как за своими собственными. Станция работала круглосуточно, и одна особо ярая цветочница по ночам специально выносила стул, чтобы ни один ею лично посаженный пион не пропал в злодейских руках. Все, что не могли сделать сами, делали шефы – благо их у Ленинской было много. В зале с приветливым Владимиром Ильичем молодожены сменяли юных пионеров, а в деревянном павильоне Герасимовки станционные работники отмечали Новый год. Хорошее было время.


Пепел стучит в сердца

А потом пришла гроза – 90-е годы. Первой пострадала всеобщая любимица – деревянная Герасимовка. Сначала с нее исчезли четверо штатных рабочих. Потом кто-то пытался украсть бронзовый бюст Ленина.

Самое страшное случилось, когда Ленинскую объединили с соседней станцией Расторгуево. Ленинская осталась совсем без надзора – штат урезали до кассира. А Герасимовку, единственный образец дачной платформы начала ХХ века, просто сожгли. Кто? Зачем? Неизвестно.

Исчезли цветники, какие-то варвары срубили туи и часть голубых елей, из туннеля под насыпью отодрали весь искусственный мрамор, автобус до усадьбы стал ходить раз в сутки. Так что музейщики, когда-то главные пассажиры станции, и вовсе перестали ею пользоваться. На маршрутке быстрее.

Сегодня дверь некогда цветущего вокзала забита фанерой и посмотреть на приветливого Ленина может только кассир, сидящий за наглухо зарешеченным окошком. Зеркала со звезды осыпались, а на стене когда-то прелестного павильона сверкает надпись: «Света – дура».

Вот тут-то Лидия Михайловна и всплакнула.

Вита СМЕЛЯКОВА
Ленинская Все новости