В Улан-Удэ восемь долгожительниц

Они умудрились дожить в нашем городе до 100 лет, потому что в большинстве своем оптимистки

— И горько, и сладко жила. Сейчас шибко не бедствую. Вот только думаю, как бы не сдуреть на старости лет. Все-таки сто первый год пошел, — рассуждает улан-удэнка Анна Андреевна Жарникова

Восьмерых долгожительниц Улан-Удэ, которые преодолели свой вековой рубеж, объединяет трудная жизнь в годы войны и времена репрессий, огромная работоспособность, великое жизнелюбие, доброта и отсутствие вредных привычек.

Два яйца на обед

Удивительно, но Анна Андреевна Жарникова, которой летом этого года исполнилось 100 лет, живет в маленькой квартирке старого барака совершенно одна. Маленькая сухонькая старушка не только варит обеды, но и моет полы, стирает белье и даже топит печь. Устает вот только баба Аня быстро, поэтому часами сидит возле окошка и, словно на экране телевизора, с живым любопытством разглядывает случайных прохожих. Иногда так засмотрится, что недосуг поесть на обед два сваренных яйца. Детей своих Анна Андреевна пережила. Навещает ее племянница Мария Ивановна, которая следит, чтобы у престарелой тетушки всегда были продукты.

— Спасибо государству, меня не забывают. Пенсию платят. А раньше-то пенсию не платили. Мы, бедные, богатых обрабатывали, тем и жили. Без богатых бедным было бы совсем плохо, — рассказывает Анна Андреевна.

Двери старушка не закрывает и очень бывает рада гостям. Словно ручеек, журчит ее речь, а рассказы о прошлой жизни нескончаемы. Самое сильное воспоминание у нее о том, как она продала единственную коровенку, чтобы купить на 25 тысяч рублей облигации государственного займа — ее скромный вклад в победу над фашистами. А еще Анна Андреевна сильно скучает по своим внучкам.
— Сын мой большой дом с прирубом построил, все говорил, что на одной половине тятя с мамой жить будут. Не довелось там пожить. А внучки не проведывают меня, потому что дорого ездить, десять рублей надо за проезд платить, — оправдывает она своих родных и вытирает слезы.

Театралка

Мария Иосифовна Фадеева старше Анны Андреевны на четыре месяца. Несмотря на то что она окружена заботой близких, долгожительница не хочет быть обузой. Не обращая внимания на сопротивление дочери, сама подтирает полы на кухне после обеда, чтобы не было крошек.

Ребенком она осталась без родителей. Мать умерла в пути, отец потерялся, когда семья бежала из голодного Поволжья в Сибирь. Маленькую девочку сняли с поезда и отправили в детский дом.

— Жизнь у мамы была тяжелой, но она не озлобилась. Работы никакой не боялась. Честная, мягкая, добрая, очень щедрая и бескорыстная. Если гости придут, последнее на стол выставит, — с теплотой рассказывает дочь Надежда Семеновна Дедловская.

У Марии Иосифовны нарушен слух, но она внимательно следит за губами собеседника и, если человек четко произносит слова, легко угадывает, о чем идет речь. Единственное, о чем сожалеет Мария Иосифовна, она не может сходить на спектакль, так как всегда была большой театралкой.

За всю жизнь долгожительница не выкурила ни одной сигареты, а вина позволяла чуть-чуть.

Коммунистка

100-летняя Екатерина Касьяновна Тумурова с детским озорством следит за реакцией людей, когда приглашает их на собственные похороны. С четырьмя классами образования Екатерина Касьяновна активно работала на партийной и советской работе. Себя считает правильной коммунисткой. До сих пор она сохранила ясность ума и неподдельный юмор.


— Мама у нас очень общительная, этакая веселая оптимистка. Она совсем не сердится на людей, в каждом находит положительные черты характера, — рассказывает дочь Светлана Ивановна.

У Екатерины Касьяновны есть две сестры — младшие. Тем едва перевалило за восемьдесят.

— Надо пригласить их в гости, посидеть, поговорить, а то вдруг не успеем, — велит старушка дочери. 
Любимая теща

Свою тещу долгожительницу Марию Петровну Сиренову Савелий Ильич обожает. Как-никак уже 50 лет живут под одной крышей.

— В жизни всякое бывало, но ни разу не видел, чтобы Мария Петровна ругалась. Всегда терпеливая, спокойная, — отзывается Савелий Андреев.

Он помнит, когда у нее удалили аппендикс, когда переболела болезнью Боткина и когда открылась язва желудка. Семь лет назад Мария Петровна упала и сломала шейку бедра. От наложения гипса она категорически отказалась. Кость не срослась. Лежачий образ жизни Марию Петровну угнетает, ведь у нее, бухгалтера по специальности, было большое увлечение. Она пела в хоре ЛВРЗ. В любую погоду бросала все дела и бежала на репетицию. Сейчас Мария Петровна не любит оставаться одна. Даже час одиночества вызывает у нее слезы, поэтому дочь и зять всегда рядом.

Физкультурница

Анастасия Дагдыновна Игнатьева с семи лет стояла за сохой и пахала землю. Самую старшую в семье дочь отец с малолетства приучал к нелегкому крестьянскому труду. Зато теперь она считает, что именно тяжелый труд помог ей дожить до ста лет. Бывшую учительницу начальных классов отличает твердый хладнокровный характер.

— Вот говорят, что эмоции, которые не выплескиваются наружу, сокращают жизнь. Но наша бабушка всегда сдержанна, — рассказывает Софья Владимировна Васильева, жена внука. — До сих пор она живо интересуется всеми событиями. Газеты из рук не выпускает. Есть свои политические пристрастия, свое мнение по различному поводу. У нее очень большой интерес к жизни.

Анастасия Дагдыновна всегда держала себя в форме, дважды в день делала спортивные упражнения. Любимым занятием было поднимать свое тело на руках, опираясь на два стола. В 95 лет сокрушалась, что ослабела и не может подтянуться больше одиннадцати раз. В 98 лет долгожительница сломала ногу и только по этой причине прекратила заниматься физкультурой.

Помнит всех

Столетней Долгор Цыреновой стало тяжело жить в городе, поэтому дочь периодически увозит ее к себе в Энхалук. Там долгожительница чувствует себя хорошо.

— У бабушки Долгор добрый нрав, она никогда ни о ком не говорит плохо, — рассказывает внучка Лена Бадмадашиева.

Семью Цыреновых раскулачили в 30-х годах. Долгор сослали в Красноярский край, а ее мужа Дамби отправили в город Черемхово Иркутской области в шахты. Троих детей пришлось отдать родственникам. После смерти Сталина семья воссоединилась. Но на родину репрессированных долгое время не пускали. И только с помощью знакомого ламы, который оформил нужные документы и сделал вызов, Цыреновы возвратились в Бурятию. Здесь Дамби стал работать шахтером в поселке Гусиное Озеро, а Долгор домохозяйничала. Память у нее настолько хорошая, что она помнит имена и фамилии всех тех, с кем свела по жизни судьба.

Тяжелые работы на лесозаготовках в Красноярском крае сказались десятилетия спустя. Травма, полученная при падении лесины на ногу, дала о себе знать. Ногу у престарелой женщины врачам пришлось отнять.

— Для бабушки, которая всегда вела активный образ жизни, отказаться от движения было тяжело. Она даже при помощи стула пыталась передвигаться. Мой муж столярничает, так она его стала просить: «Сделай мне деревянный протез», — говорит Елена.

У бабушки 13 внуков, а вот сколько правнуков — большая семья никак не может запомнить, не менее тридцати, считают ее потомки.

Самые старшие среди долгожителей, живущих в Улан-Удэ, — 102-летняя Янжима Жамсаранова и 103-летняя Агафья Матвеевна Черноярова.

Все новости