Мистификация, или Снова о невероятных поступках Владимира Гиляровского, и не толь

По моему мнению, в наше представление о Гиляровском вошло в последнее время нечто новое, даже сенсационное. Выяснилось и открылось, что Гиляй не только великий репортёр, запечатлевший множество исторических, социальных, психологических событий своего времени, но он, вместе с тем, является и мистификатором, «дурачившим» кое в чём несколько поколений.

Началось всё с отмены юбилея Владимира Алексеевича в Вологде в 2003 году. Сенсационно выяснилось, что никакого юбилея в этом году у Гиляя просто быть не могло.

К 150-летнему юбилею со дня рождения Гиляровского готовились, исходя из того, что он сам в журнале «Огонёк» в 1928 году объявил, что ему исполняется 75 лет, то есть назвал год рождения 1853. И это оказалось мистификацией, Гиляй прибавил себе два лишних года. Мистификация открылась, когда сотрудник вологодского Госархива И.В. Игнатьевская обнаружила в метрической книге Покровской церкви подлинную дату рождения Гиляровского 1855 год. Заместитель директора Госархива по науке Л.Н. Мясникова, отталкиваясь от этого факта, провела большую исследовательскую работу относительно всей родословной Гиляровских. Празднование юбилея Гиляровского в 2003 году было отменено. А затем грянула и другая сенсация.

Совершенно неожиданно для себя я обнаружил, что неизвестно по существу и место его рождения. Гиляровский это засекретил, создав уже другого рода мистификацию.

Автор книги о Гиляровском А. Митрофанов обращается к моим поискам, открытиям и аргументам. По поводу того, что Гиляй неверно назвал свой год рождения, А. Митрофанов пишет так: «В.И. Аринин полагает, что своей мистификацией великий репортёр преследовал две цели. Во-первых, он стал быстро терять популярность. Новая Россия требовала новых молодых героев. Старик за семьдесят на эту роль, конечно, не годился. И для того, чтобы напомнить о себе, привлечь к своей персоне внимание, Владимир Алексеевич и выступил с заметкой. А во-вторых, он просто-напросто боялся не дожить до настоящего семидесятипятилетия».

Согласен А. Митрофанов и с моей аргументацией, почему Гиляровский « засекретил» своё место рождения, написав весьма уклончиво и туманно об этом так: «Родился я в глухих Сямских лесах». Правда, кое-что конкретное о месте своего рождения, не называя его, Гиляй всё же привёл: это - «лесной хутор», расположенный на реке, за Кубенским озером, владение графа Олсуфьева. Потому я предположил, что для советского времени Гиляй опасался высказать «нехороший» факт: его отец некоторое время служил в местной полиции.

А. Митрофанов приводит также подробную цитату из моего повествования о Гиляе о том, как я нашёл его место рождения - деревню Горку. Вначале это тоже было напечатано в « Красном Севере». А вот далее в книге «Гиляровский» говорится следующее:

«Л.И. Мясникова, заместитель директора Госархива Вологодской области, нашла документы, подтверждающие правоту Аринина... Истина всё же восторжествовала. На первый взгляд... Потому что многие исследователи до сих пор не сдаются. Контраргумент у них один - и довольно могучий: «Гиляровскому виднее». Что ж, из уважения и к тем, и другим исследователям мы запишем в краткой биографии оба варианта».

Разумеется, я благодарен А. Митрофанову за то, что он рассказал в своей книге о моих поисках и находках и отнёсся с уважением и признанием к моей работе. Но вот по поводу того, что это - одна из двух основных версий и будто есть другая версия, согласиться не могу. Ныне, на мой взгляд, нет ни малейшего «контраргумента» против моей точки зрения, что родина Гиляя - современная деревня Горка. Поэтому фраза -«Гиляровскому виднее» просто нелепа. Гиляровскому ничего виднее быть не может. И «второго варианта» тоже быть не может. Если признавать, что есть какой-то альтернативный второй вариант, то надо просто признать - место рождения Гиляя до сих пор неизвестно. Между тем это не так: я с полной ответственностью утверждаю, что ныне мистификация Гиляровского полностью раскрыта, что подтверждено очевидными фактами, место его рождения установлено.

Позиция А. Митрофанова понятна: признавая мою работу, он не хотел бы вступать в противоречие и с теми, кто это отрицает. Что ж, это - дело автора. И невозможно отрицать (даже только то заслуживает поддержки), что я был первым, кто начал поиски места рождения Гиляя, и был поддержан газетой «Красный Север». Это было в сентябре 2005 года. Близился 150-летний юбилей со дня рождения Гиляровского. Тогда я работал над своим повествованием «Сенсации Гиляя», которое с продолжением печаталось в «Красном Севере».

Я посчитал своим литературным долгом начать поиски родины Гиляя. И мы с фотокорреспондентом Анатолием Смолиным отправились на поиск. Я готовил себя к тому, что поиск будет сложным и долгим. Но у меня был точный ориентир - Покровская церковь близ Сямы, где, как выявили вологодские архивисты, крестили маленького Гиляя. Эта церковь, хотя и в полуразрушенном виде, но всё же сохранилась. И, конечно, мой путь лежал сразу же именно туда. Я не думал, что сохранился « лесной хутор», о котором писал Гиляй как о своей родине, то есть поселение вокруг церкви. И к своей великой радости убедился -поселение сохранилось: это -деревня Горка. И сразу, когда я вступил в эту маленькую деревню, возникла мысль, ведь она может быть именно тем «лесным хутором», о котором говорил Гиляй. Сначала я сам просто не поверил самому себе и своей удаче. Но полностью совпало всё то, что писал о своей родине Гиляй - небольшое поселение на берегу реки за Кубенским озером, бывшее, как выяснилось, владение графа Олсуфьева. И посредине деревни - Покровская церковь, где крестили Гиляя. Никаких других подобных поселений в округе просто не существует. Помню, какое волнение и какая огромная радость меня тогда охватили! Но тем не менее в первой своей публикации в «Красном Севере» я ещё писал об этом как о версии. Но после того, как Л.Н. Мясни-кова в Госархиве обнаружила документы, подтверждающие мою правоту, все сомнения отпали, версия стала истиной. В частности, Л.Н. Мясниковой были найдены достоверные свидетельства о том, что среди жителей деревни Горка в середине XIX века была семья, данные о которой абсолютно совпадают с данными о семье Гиляровских.

Но профессор Г.В. Судаков, возглавлявший тогда программу подготовки юбилея Гиляровского, выступил против моего открытия. Почему? Собственно никаких аргументов у профессора не было. Единственно, что он говорил, было следующим: «Я родился в одной деревне, а крестили меня в другой. Так могло быть и с Гиляровским». Смехотворный, почти пародийный довод. Но это имело свои последствия. Когда обсуждалось присуждение премии Гиляровского за 2005 год, то лауреат так и не был объявлен. По мнению Гурия Васильевича, такого в Вологде не нашлось. Правда, поощрительно было премировано восемь журналистов, в большинстве молодых, писавших на темы, не связанные с Ги-ляем. Среди них и я - «За пропаганду творчества Гиляровского». Мнение «Красного Севера», который выдвигал меня в качестве главного кандидата на премию Гиляровского, сознательно «не заметили»... Открытие родины Гиляя отмечено не было, хотя из этого можно было сделать один из главных моментов юбилейных торжеств.

Правда, в «Вологодской энциклопедии» в биографической заметке о Гиляровском место его рождения, хотя и под вопросом, но поставлено как деревня Горка. Против фактов перед лицом истории не пойдёшь. Что ж... лучше поздно, чем никогда.

***

А вернувшись к книге А. Митрофанова «Гиляровский» хочу отметить, что жизнь Гиляя, по мнению автора, -«сплошная мистификация». И я об этом писал в «Красном Севере» ещё три года назад. В чём-то это - новый взгляд на Гиляя, великого репортёра, чудо-человека. В книге много забавных фактов о нём. Перескажу только один. Гиляровскому надо добраться с дачи в Москву, расстояние большое, а поезда ждать долго. Гиляй отправился в Москву пешком - по шпалам. И в пути его всё же поезд догнал. Тогда Гиляй встал прямо на пути между рельсов и начал отчаянно махать руками. Машинист решил, что могло что-то случиться, вдруг грозит крушение. И остановил поезд. Гиляй спокойно сел в вагон и доехал до Москвы. Такое себе мог позволить только Гиляровский.