Приоткрытые тайны

Уже 10 лет в Челябинской области работает межведомственная комиссия по рассекречиванию документов государственных архивов. Какие же тайны удалось приоткрыть комиссии? Некоторые из них претендуют на звание сенсации.

Неужели южноуральские власти вместе с коллегами из других областей готовили заговор против Сталина? В чем был виноват главный космический конструктор страны Сергей Королев? И все ли тайны следует открывать современным жителям области? Ответы на эти и другие вопросы знает член комиссии по рассекречиванию, доктор исторических наук, профессор Владимир НОВОСЕЛОВ. Кроме того, он возглавляет центр истории государственных и муниципальных органов власти при УрАГС.

30 лет — срок молчания

— Много уже рассекретили?

— Как посмотреть. За 10 лет накопилось 36 тысяч дел, каждое объемом по 200 страниц, вот и судите сами, много это или мало.

— Какого периода эти документы?

— С 1934 года, когда образовалась Челябинская область, и до 1975 года. Позже пока нельзя. Закон о государственной тайне накладывает 30-летний срок секретности. Хотя, конечно, есть документы, которые и спустя 30 лет не будут рассекречены. Например, схемы подземных городских коммуникаций — не дай бог, попадут в руки каким-нибудь террористам или просто психам! Вообще, основания того, чтобы держать те или иные сведения в тайне, со временем в корне поменялись. Если раньше они лежали чаще в сфере политики и идеологии, то сейчас секретничают, чтобы соблюсти коммерческие и технологические интересы.

— Это хорошо или плохо?

— Ну, это хотя бы оправданно, а то раньше «секретили» всё что ни попадя. Например, были распространены ведомственные тайны — министерства обычно занимались этим, чтобы прикрыть собственные огрехи. Иной раз так старались, что, скажем, на «Маяке» до сих пор сами-то не знают в точности, что же произошло в 1957 году. Получалось так, что засекречивали даже детские сады и школы только по той причине, что они находятся в Озерске. Партийные документы тоже все ложились под гриф тайны, кроме опубликованных, хотя чего уж там было скрывать-то? Но что говорить о документах, если у нас вся область была режимная по форме один! Кроме Магнитогорска.

— За что же такая честь городу металлургов?

— Там выпускали продукцию двойного назначения — и на экспорт тоже, поэтому нередко принимали иностранных гостей.

— А кто решает, можно ли рассекретить документ или нет?

— Эксперты — как правило, это специалисты с тех предприятий, которым и принадлежат рассматриваемые документы. Решают долго, взвешивают все за и против. Их можно понять: если что случится, спрос будет с них. Власть поменяется и… Такое уже бывало. Посмотрите на нынешнюю ситуацию. С каждым годом отношение к государственной тайне всё более и более жесткое.

— Оправдано ли это?

— Я считаю, что да. По крайней мере, лучше, чем в 90-е годы, когда секретами торговали все кому не лень, особенно Москва в этом отношении отличилась. Нет, порядок должен быть. Иначе нельзя. Ведь новая гонка вооружений, по сути, уже началась — без громких заявлений, постепенно, но набрала ход. И противостояние на сей раз будет более жесткое, чем раньше. Потому что, по моему мнению, на сей раз противостояние не идеологическое, а геополитическое плюс конфликт цивилизаций — нашей и западной.

Кто страшнее Ежова?

— Какое открытие произвело на вас наибольшее впечатление, заставило пересмотреть взгляды?

— То, как из обычного захудалого городишки без единого метра асфальта и где мельницы были верхом промышленного развития, Челябинск превратился в огромный индустриальный город. И во многом благодаря тогдашнему лидеру страны — Сталину. Хотя мало кому известно, что тогдашние областные власти хотели Сталина свалить.

— Это правда? Кто же именно? Да и как? Ведь Сталина боготворили!

— Конкретно первый секретарь обкома партии Рындин. Он вступил в заговор со своим коллегой Кабаковым из Свердловской области. Были заинтересованы в свержении Сталина и другие региональные лидеры СССР. Наш Рындин вообще был страшный человек — он в Уфе в свое время работал, много людей погубил. А в Челябинске на одном из совещаний кричал на начальника НКВД (я сам читал стенограмму): «Я тебя расстреляю — почему по количеству репрессированных отстаем от свердловчан?» И неправда, что планы по репрессиям спускались сверху, их, наоборот, готовили секретари обкомов, а в Москве их утверждали. Рындин, к примеру, послал план на 8 тысяч человек, а Ежов, страшный Ежов сократил план на треть. Так что не всё было так просто, как пытаются нам внушить.

— Вернемся к заговору. Почему же секретари хотели свергнуть Сталина? Боялись репрессий? Так вроде они сами усердствовали…

— Надо понимать, что собой представляла партийная элита тех времен. Это были большей частью малообразованные люди, поднявшиеся на волне гражданской войны. В 1936 году Сталин предложил провести выборы в Верховный Совет на альтернативной платформе, чтобы можно было выбирать как минимум из пяти кандидатов. Были даже заготовлены бланки, я сам их видел. Многие из региональной элиты поняли, что могут потерять власть — народ их ненавидел. Люди и в Челябинске, и во многих других местах жили в страшной нищете, но видели, как живут партийные бонзы, могли сравнить. Требовали с народа много, сами жировали и давили репрессиями. Так что арестовали Рындина и прочих не зря.

— Получается, что репрессии были оправданы? Спорная точка зрения…

— Не всегда, но многие случаи, ставшие хрестоматийными, обернулись совсем другой стороной, когда начинаешь их изучать более пристально. Все знают про арест Королева. Но я работал в Москве в архиве экономики, где хранятся документы всех наших оборонных предприятий. И узнал, что Королева посадили, говоря современными словами, за нецелевое расходование средств. В 29 лет его сделали директором института, дали огромные средства, звание генерал-лейтенанта. А в итоге деньги уходили непонятно куда, а потом еще и три аварии — покалечились люди, безнадежно было испорчено импортное дорогостоящее оборудование. Но урок пошел впрок. Потом, после освобождения, к деньгам и людям он относился уже по-другому.

— Все эти события можно рассматривать с разных точек зрения, разве нет?

— Проблема еще и в том, что кому-то до сих пор выгодна частичная правда и однобокое толкование фактов, До сих пор закрыт личный фонд Сталина, а это миллионы страниц. Да фонды практически всех наших глав — от императоров до генсеков — закрыты.

— Мне кажется, любая власть любит секреты. В США разработана целая теория заговоров, фильмы про это снимают…

— В Америке я, кстати, часто бываю, у меня там дочери живут. Конечно, тайн тоже хватает, но общество всё равно более открытое. Хотя знания не только о мире, но и о своей стране у них своеобразные. Даже среди профессоров встречаешь людей, которые искренне полагают, что Урал — это заснеженная тайга, где живут в пещерных условиях. Для многих американцев свой же Лас-Вегас — это город казино и кабаре, хотя это крупнейший центр ядерной и авиационной промышленности.

— Так выдержим ли столкновение цивилизаций? Может, обойдемся без очередного конфликта?

— Я по первому образованию физик-ядерщик. Можно сказать, что физик, который лучше всего знает историю, и историк, который лучше всего знает физику. Поверьте, в России очень хорошо занимались заимствованиями. После войны мы очень многое взяли от немцев. Вся, к примеру, химия у нас немецкая. Но люди-то у нас остались прежние, еще недавно отошедшие от сохи. В этом и проблема, в этом, в частности, и причина многих аварий, в том числе и на «Маяке». Но мы обречены на соперничество. В Америке я видел, что им не нужна сильная Россия, просто не нужна. Будем бороться.

— А в борьбе всегда к месту сильный лидер. Возможно, поэтому вы так неоднозначно относитесь к Сталину?

— Поймите, я прекрасно вижу как его сильные стороны, так и слабые. Просто меня как историка возмущает практика двойных стандартов. Петр I, при котором погибло 20% населения страны при том-то уровне рождаемости, у нас герой, а Сталин — деспот и палач! Не всё так однозначно. Вот главный вывод, который делаешь, работая с засекреченными документами. Тайн еще много.

 

Все новости