Исторические призраки Москвы

БОРИС ГОДУНОВ

     Российская история, щедрая на катаклизмы, обогащенная многонациональным и конфессиональным колоритом, а также особенностями непредсказуемой природной среды – кладезь мистического опыта. Понятно, что этот опыт обретает свое место скорее в художественных и мемуарных источниках и формально не имеет отношения к научному знанию. Однако порой такие свидетельства заставляют посмотреть на исторические события или действующих в них персонажей в ином, свежем ключе, а то и вовсе пересмотреть свой взгляд на них. В любом случае это лишний повод углубить свои знания и даже составить свою версию произошедшего в далекую эпоху. Что и делает историю живой наукой, ибо глубинно она скорее субъективна, чем документальна.

     Есть своя логика в том, что человеческое сознание наделяет способностью являться в форме призрака тех исторических персонажей, которые были не поняты при жизни, недооценены или обстоятельства их жизни были столь противоречивы и рождали столько несовместимых версий, что споры не утихают до сих пор. Скажем, царь Борис Годунов (1551-1605). Как правителю ему очень не повезло, но вместе с тем посчастливилось быть увековеченным в Пушкинской поэме. Другой вопрос – оказался бы он этому рад, если бы узнал. Вряд ли! Ведь поэма укоренила легенду о том, что Борис – детоубийца, что, скорее всего, клевета. Царю не было смысла убивать восьмилетнего царевича Дмитрия (1582-1591) – ведь он, родившийся от непризнанного церковью брака Ивана Грозного и Марии Нагой, считался незаконнорожденным, а, значит, не мог претендовать на престол. Свидетели смерти Дмитрия подтвердили, что ребенок умер от приступа эпилепсии, в результате которого он поранил себя заостренным гвоздем, которым вместе с товарищами играл в свайку – игру, популярную среди детворы в ту пору. Однако современная медицина опровергает эту версию, утверждая, что перед приступом эпилепсии человек теряет сознание и не в состоянии что-либо удержать в руке. То есть так или иначе насильственная смерть в этой истории не исключена, и ясности нет и по сей день.

     Однако нельзя не признать и другое – Борис Годунов был куда милосерднее своего предшественника-монстра. Хотя и в убийстве Ивана Грозного он тоже подозревался. Но Борис выполнил свое обещание и первые пять лет правления избегал боярских казней, несмотря на сильнейшую оппозицию. Также Борис налаживал связи России с Западом – и в этом он был предшественником Петра I. Но в 1601-1604 годах начался неурожай, а за ним страшный голод и болезни. Несмотря на то, что Борис приказал раздавать беднякам хлеб из царских амбаров, смертность в те годы была огромной. Народ, выдержавший подобный голод при Грозном, на сей раз начал роптать – вспомним Пушкинское: «Нельзя молиться за царя ирода, Богородица не велит…» И поползли слухи о том, что царевич Дмитрий жив… Все это подточило здоровье Бориса, которое и так не было богатырским, и в 1605 году Борис скончался. И теперь его призрак предупреждает нас о смутных временах – а о каких же еще? Его видели, например, в октябре 1993 года у Белого дома. Очевидцы описывали, что лицо у Бориса было черное, а золотой кафтан весь рваный. Также царь являлся перед отставкой Ельцина, а позже и перед его смертью – причем в этот раз он плакал и явился вместе со своим сыном Федором. Считается, что Борис Годунов сочувствует своему тезке и коллеге – ведь и его считали виноватым во всем, что пришлось пережить народу в годы его правления.

ЛЖЕДМИТРИЙ

     Но вернемся в семнадцатое столетие, а именно к легенде о том, что царевич Дмитрий вовсе не умер, а был подменен другим ребенком, что он жив и является теперь, во времена смуты, самым вероятным претендентом на престол. Для начала следует понять, кем являлся человек, вошедший в историю как Лжедмитрий I (1582-1606), который первый – задолго до Петра – провозгласил себя императором, хотя и правил меньше года. По одной из версий это был незаконнорожденный сын польского короля – ведь по-польски он говорил очень хорошо, но уж больно безграмотно писал. По другой версии Лжедмитрием был беглый монах Григорий Отрепьев из знатного, но обедневшего рода. Но ведь псевдоимператор всюду возил с собой монаха, утверждая, что он и есть Григорий, и Отрепьева многие знали, так что опровергнуть эту версию не составило бы труда. Были предположения – и они бытовали до сравнительно недавнего времени – что поддельным императором действительно был сам царевич Дмитрий, которого спасли и увезли в Польшу, а вместо него был убит другой мальчик по фамилии Истомин. Да и его мать Мария Нагая поначалу признала в Лжедмитрии своего сына… Понятно, что ей было лучше на положении царицы-матери, чем монахини, а когда «императора» низвергли, она изменила показания. Но надо заметить, в ее словах, которые сохранили источники, много противоречий, хотя их обычно трактуют однозначно. Но это время потому и называют смутным – ничего нельзя было сказать определенно. И, наконец, самая обыденная версия – и как водится, самая правдоподобная: самозванец был сыном мелкого дворянина, бежавшего из Москвы.

     Словом, точно неизвестно, кем был Лжедмитрий, провернувший впечатляющую политическую авантюру. Кстати, кем бы он ни был, многие его начинания продолжил Петр I. А самым впечатляющим было то, что Дмитрий Иванович, как он велел себя величать, открыл границы. Такого доселе даже просвещенная Европа не видела! Но правил он недолго, а после того, как его зверски убили, он оставил за собой плотный мистический шлейф. Призрак Лжедмитрия стали видеть блуждающим по Москве, а над его могилой на кладбище за Серпуховскими воротами видели огоньки и слышали играющие бубны и дудки. Дошло даже до того, что сами останки неугомонного Дмитрия Ивановича стали замечать в передвижениях по кладбищам. В итоге их сожгли и, перемешав с порохом, выстрелили ими в сторону Польши. Но теперь по Москве стали распространяться слухи, что вместо Дмитрия убит… его двойник. Вновь его увидели в древней столице во время Февральской революции на Арбате, а после – уже на Кремлевской стене августовским вечером 1991 года…

СОФЬЯ

     Для контраста с упомянутыми правителями будет интересно обратить внимание еще на еще один «исторический призрак» столицы. Царевна Софья Алексеевна (1657-1704), дочь царя Алексея Михайловича от его первой жены Марии Милославской и сводная сестра Петра I. Благодаря ей, умной, образованной и одаренной, появился шедевр русского барокко – Новодевичий монастырь, в который в итоге ее и заточили. Будучи не только умной, энергичной и талантливой, но еще и честолюбивой и амбициозной, Софья была обречена на бунт, а ее бунт, согласно условиям той эпохи, был обречен на провал. Ее противостояние с братом Петром, будущим императором, было противостоянием кланов Милославских и Нарышкиных, как это зачастую и бывает при битве за престол, но для истории гораздо важнее другое. Оно подготовило почву для осознания того факта, что полноправным монархом большой и сильной империи может быть женщина. Но во времена Софьи общество было к этому не готово, хотя стрельцы и выбрали ее своей государыней.

     Софью можно назвать первой русской эмансипе: символичен ее первый публичный конфликт с подросшим братом, когда в 1689 году во время праздника Казанской иконы Божией Матери Петр подошел к сестре и потребовал, чтобы та не смела идти вместе с мужчинами в крестном ходу. Софья в ответ на это взяла в руки икону Богородицы и демонстративно пошла. Петр, не зная, что на это ответить, удалился из Москвы. Это ли не первая ласточка русского феминизма? В связи с этим как не вспомнить любопытную деталь: в 1922 году на территории именно Новодевичьего монастыря открыли Музей раскрепощенной женщины…

     Легенда о любовной связи Софьи с ее сподвижником Василием Голицыным сыграла не последнюю роль в том, что образ царевны остался популярен и после ее смерти, хотя Петр I, разумеется, предал ее имя анафеме. Напрудная башня монастыря, где она жила в заточении, стала предметом своеобразного народного культа: здесь и по сей день оставляют записки, прикладываются ладонями и даже всем телом, прося у Софьи исцеления и исполнения желаний. Считается также, что она покровительствует влюбленным. Призрак Софьи часто видят рядом с гостиницей «Москва», где когда-то стояли палаты Голицына. Бывает, что она стоит в здешнем подземном переходе, «поджидая» своего любимого мужчину – в этом месте был тайный проход между Кремлем и его палатами. А к Напрудной башне, где царевна порой появляется в окружении казненных прямо под ее окнами стрельцов молодые пары приходят в день свадьбы. Так что призрак Софьи, пожалуй, один из немногих, имеющих отношение к историческим персонажам, что является добрым предзнаменованием.

Все статьи