Православные священнослужители

   История православного духовенства в Киевской Руси, в Московском государстве и Российской империи полна драм, расколов и противоречивых толкований. В эпоху Крещения православное духовенство пользовалось привилегиями и почетом, при этом  еще не являясь отдельным сословием. Оно пополнялось из самых разных слоев, и с ростом числа православных приходов сельские священники стали избираться, как правило, самими прихожанами из грамотных, знающих службу и пользовавшихся уважением односельчан. На содержание духовенства князь Владимир выделил так называемую церковную десятину, т.е. десятую часть своих доходов, оплата которой впоследствии легла на плечи народа. Как и в Византии, русское православное духовенство разделилось на белое и черное. Черное духовенство пользовалось на Руси особым уважением, в монахи постригались в числе прочих и знатные, состоятельные люди. Монастыри представляли собой общины, основанные на принципах общежития, которые управлялись по образу византийского Студийского монастыря. Его устав на Руси впервые был введен в Киево-Печерской Лавре. Монастыри пользовались покровительством князей и освобождались от налогов и податей. Именно из них вышли первые иерархи православной церкви, и именно монахи сыграли огромную роль в создании летописей, ставших впоследствии важнейшими историческими источниками.

            Изначально глава церкви – митрополит избирался и назначался в Греции, и только с XII века в выборах стало учитываться мнение великого князя. Епископы же избирались из русских монахов, а в Новгороде – при участии народа на вече. В 1440-х годах русская церковь с центром в Москве, отвергнув Унию с римской церковью, стала автокефальной, т.е. независимой. Высшее духовенство в те времена было состоятельным и влиятельным: митрополит и епископы участвовали в заседаниях княжеской думы, улаживали споры властей и получали доходы с недвижимости и от пожертвований. У церкви был собственный, независимый от светского духовный суд – только он имел право судить священнослужителей.

            Петровская эпоха многое изменила в укладе церковной жизни. В связи с реформами резко увеличилась потребность в «государевых людях», что впрямую коснулось духовенства: кроме попыток записывать на службу детей духовных лиц, были введены лимиты на количество служащих в каждом приходе: не больше одного священника с дьячком и пономарем на 100-150 дворов. Сверхштатных, а также детей причетников, записывали в служилые чины или в солдаты.  Кроме того, своим «Духовным регламентом» 1721 года Петр I наделил церковь сыскной функцией. От священника открыто требовалось доносить о государственном преступлении, если он узнал о нем на исповеди. Этот порядок сохранялся еще век спустя: например, под надзором священника находился А.С. Пушкин в ссылке в Михайловском. Все это порождало немало личных драм в церковной среде и конфликтов с властями. Для монашества это время тоже было не лучшим: за малейшую провинность монахов отдавали в солдаты, либо отправляли на сибирские рудники. В довершении всего на начавшуюся в 1736 году русско-турецкую войну было набрано семь тысяч рекрутов из лиц духовного звания, и вскоре вышел указ, требовавший дальнейшего ускоренного набора.

            С воцарением в 1741 году императрицы Елизаветы для духовенства наступила оттепель. Началось возвращение из ссылок и тюрем несправедливо осужденных священников и монахов. Священнослужители были освобождены от посторонних обязанностей, а также от телесных наказаний за уголовные преступления. Стала расширяться миссионерская деятельность духовенства, а для новокрещенных, язычников и иноверцев, вводились льготы – им выдавали денежные и вещевые подарки, а также прощались преступления, совершенные ими до крещения.

            Несмотря на то, что твердой оплаты религиозных обрядов не устанавливалось, материальный доход священника формировался во многом из них. Например, в XIX столетии за венчание как за главный источник доходов причта с богатых крестьян брали 15-20 рублей, с бедняков – от 3 до 7 рублей. При этом пенсия священника за полную выслугу лет составляла 90 рублей в год. А жалование распределялось весьма несправедливо: например, городские священники могли получать 390 руб. в год, а в уезде – лишь 120-150. Это было связано с тем, что в деревнях практически не оплачивалась работа батюшек и дьячков по обучению приходских детей чтению, письму, закону божьему и прочим предметам. Меж тем священнослужители часто брали на себя просветительскую миссию и безвозмездно преподавали в сельских приходских школах и училищах или устраивали школы у себя на дому, которые могли фигурировать в церковных ведомостях как народное земское училище или земская школа. При этом наставник часто использовал собственные книги и письменные принадлежности.

            Надо заметить, что священнослужители в глубинке оставались малообеспеченным классом. Скажем, согласно ведомостям конца XVIII- начала XIX вв. в Преображенской церкви села Касинского Орловского уезда Вятской епархии у причта не было постоянных окладов и «содержание оных скудно». Одним из немногих источников заработка деревенского прихода была сдача внаем каменных лавок. Имелись в виду лавки, предназначенные для торговли свечами, которые сдавались как торговое помещение: «…от них получается в год по 30 рублей». Подобные обстоятельства заставляли служителей церкви искать дополнительные заработки: переплетать книги, переписывать бумаги, класть печи… Кроме того, при храмах часто жили больные и престарелые заштатные служители, кормившиеся за счет действующего клира. Поэтому для причта были значимыми такие источники средств как капиталы по духовным завещаниям и пожертвования прихожан. Это могли быть и денежные средства, и натуральные подношения – хлеб, плоды садов и огородов, шерсть, одежда и т.д. В свою очередь, священник тоже мог оказывать помощь своей пастве и раздавать в долг до 6-8 пудов хлеба, если он располагал такой возможностью. Кроме того, традиционно священнослужители обладали познаниями в сельском хозяйстве, медицине и даже оспопрививании, лечили больных крестьян, помогали им словом и делом, причащали больных и крестили ослабленных младенцев на дому. А нищим и малоимущим церковные обряды предоставлялись бесплатно.

Конечно, все зависело от личности батюшки – недаром родилась пословица «каков поп, таков и приход». Кому-то приходской священник мог запомниться беспробудным пьяницей и охотником выпить и закусить на дармовщинку – коррозия не минует любую среду, но многочисленные архивные документы подтверждают и тесную эмоциональную связь духовника и паствы. Сохранилось огромное количество дел, связанных с прошениями граждан о возвращении в их приходы священников, переведенных в другие церкви. И это неудивительно. Для пастыря, который служил по призванию, было важно выполнять свою миссию честно и самоотверженно при любой власти: будь то Екатерина II, упразднившая церковные землевладения, провозгласившая принцип неограниченной веротерпимости и предоставившая муллам и ламам большее содержание, чем православным священникам, - или Павел I, отменивший все указы своей матушки и наделивший священнослужителей правом получать личное и потомственное дворянство.